Темы с вариациями (сборник)

Подмастерье принес. Они выпили-закусили, и мастер начал подгонять оконную раму. Подогнал, получил десятку.

– Вася, давай в магазин!

Про «закусить» Вася и сам знал.

Теперь надо было сделать перила на лестнице. Мастер сделал, получил пятнадцать. Вася принес две бутылки.

– Послушай, – обратился я к мастеру, – у тебя дети есть?

– Есть, двое…

– Как же так? Ты заработал за сегодняшний день тридцать пять рублей, и вы их до копейки пропили. Ты детям-то ничего не хочешь принести?

– А зачем?.. У меня жена работает!

– Сколько же она получает?

– Сто двадцать с вычетами.

– Как же дети на такие деньги вырастут?

– Да я ить вырос?!

Заменитель мышления, или Замоскворецкий обиход

Диалог:

– Ясно!

– Ясно, как шоколад!

Поучение:

– Сам, сам! У нас мальчиков нет!

Диалог:

– Нет!

– Ни гнед, а карий!

Поучение:

– Поищи, как хлеб ищут!

Диалог:

– Ну?

– Баранки гну!

Поучение:

– Дворником будешь!

Диалог:

– Ах, как сладки гусиные лапки!

– А ты их едал?

– Я не едал, да видал, как мой дядя едал!

Поучение:

– Отдам в ремесленное!

Диалог:

– Купи игрушечную железную дорогу!

Варианты ответа:

1. – Сейчас, только калошки надену!

2. – А рожна на лопате не хочешь?

Поучение:

– Пойдешь собак гонять!

Диалог:

– Видал?!

– Видал-миндал!

Диалог:

– Я заболел!

– Носик холодный – песик здоров!

Поучение:

– Я из тебя мартышку сделаю и скажу, что так было!

Приглашение:

– Пожалуйте бриться!

Назидание:

– Зазнавшийся сноб!

Апелляция

Оранжевый абажур мягко освещает стол на середине комнаты. Сидя в углу, дожидаюсь хозяина дома.

Его старенькая мать медленно, мелкими шажками ходит вокруг стола. Совершив несколько кругов, она останавливается с противоположной от меня стороны и после очень глубокого и тяжкого вздоха, на выдохе, произносит:

– О-о-й!..

Несколько мгновений она медлит, затем возобновляет хождение и, завершив круг, вновь произносит:

– О-о-й!..

Это повторяется еще и еще раз.

Наконец она, вновь остановившись, поднимает голову и, не отрывая взгляда от потолка, с упреком, говорит:

– Такая хорошая!.. И такая больная…

Они уже в Царствии небесном

Являются строители.

– Слышь, хозяин! Мы тебе люк для выгреба привезли!

– Спасибо! Сколько я за него должен?

– Рублей пятнадцать аккурат будет.

– А где вы его взяли?..

– Понимаешь, мы идем, а он лежит…

– Где лежит?

– На дороге лежит. Ну, мы и…

– Так вы его украли, что ли?

– Обижаешь! Зачем украли? Мы его взяли.

– Но ведь просто так он лежать не мог! Там, рядом, ямы-то были выкопаны?

– А как же! Он на краю ямы и лежал.

– Значит, его установить хотели.

– Может, хотели… а может, и нет…

– Значит, он все же кому-то принадлежал!

– Может, принадлежал…

– Получается, что вы его украли.

– Да что ты, хозяин! Зачем украли! Мы его взяли! Мы, понимаешь, едем, а он лежит!..

Еще раз о национальных достоинствах великороссов

Русские – самый добрый народ в мире! – сказал глава политической редакции Мюнхенского радио, с которым меня неожиданно свела судьба в 68-м году. Он выучил наш язык в сибирском плену.

– Я говорю о русском народе, а не о тех, кто обозначал хоть какую-то, даже самую минимальную власть. Расскажу, почему в этом уверен. В сорок третьем году я был девятнадцатилетним рядовым солдатом и после некоторого пребывания на фронте попал в кровавую кашу на Курской дуге. Удар с вашей стороны был ужасным. Ваши танки ушли далеко на запад, и образовалось пространство, на котором не было никакой власти. Меня сильно ранило в ногу. Я как смог перевязал себя, срезал небольшую осину, сделал из нее костыль, бросил автомат и пошел на запад. Надо сказать, что мы, фронтовые солдаты, знали о том, что творили немецкие тыловые части и «особые команды» на вашей территории. Так вот, пока встретился со своими, я прошел километров двести. Шел открыто, от деревни к деревне, и меня не только не выдали, но за весь этот долгий и тяжкий путь не было случая, чтобы меня не накормили, не напоили, не перевязали бы рану и не дали бы возможности поспать, да еще и объясняли, как мне идти дальше. А в плен я попал уже после госпиталя…

И теперь, когда слышу слово «русские», мне хочется плакать.

Талисман

Настало тревожное время.

Мы жили на первом этаже, и когда Саша Галич приезжал к нам, одновременно с его появлением к оконному стеклу, не скрываясь, прижималось волосатое ухо. Оно исчезало, когда Саша уходил.

Раз в неделю к нему домой являлся милиционер и задавал один и тот же вопрос: «На какие средства вы живете, гражданин Галич?» Однажды я столкнулся с этим милиционером – он был почему-то в плащ-палатке.

После того как страшно избили нескольких диссидентов, я начал на своей машине возить Сашу по различным московским домам, где он давал концерты. Казалось, что если буду рядом, мое присутствие как-то оградит его от возможных несчастий.

Чувство опасности было постоянным.