Темза. Священная река

Сэр Джозеф Брудбенк, автор официальной “Истории Лондонского порта” (1921), пишет, что “если на каком-либо участке возникает крупное человеческое сообщество, этот участок, за редкими исключениями, навсегда остается местом массового скопления людей”. Несомненно, он предполагал, что район лондонских доков еще очень долго будет центром коммерции, что грядущее этого центра “надежно, как только может быть надежно грядущее человеческого установления”. Однако он оказался прав в совсем ином смысле. Район доков снова стал “местом массового скопления людей”, но теперь уже не связанным с торговлей. Здесь возник целый новый город, положивший начало проекту “Ворота Темзы” по обновлению прибрежных территорий. За десять лет на месте покинутых доков, обреченных на разруху, выросли большие сверкающие здания, старые склады были переоборудованы, и строительство всего этого массива можно назвать самым существенным расширением Лондона после бурного роста пригородов в первые десятилетия XX века. Это – сюжет для новой главы в истории Темзы.

Глава 26 Пар и скорость

Первый пароход появился на Темзе в 1801 году, и использовали его главным образом для буксировки парусников. О первом рейсе пакетбота, то есть небольшого почтово-пассажирского парового судна, в лондонских газетах было объявлено перед 23 января 1815 года: “К сведению публики. Новый лондонский паровой пакетбот ‘Марджери’ под командованием капитана Кортиса отправится ровно в 10 утра в понедельник 23 числа сего месяца от пристани Уоппинг-Олд-стэрз у Лондонского моста”. Местом назначения был Грейвзенд, откуда пароход должен был отправиться обратно в тот же час на следующее утро. Корпорация лодочников, объяснимым образом озабоченная благосостоянием своих членов, возбудила против капитана Кортиса судебный иск. Но воспрепятствовать переменам не могла никакая сила на земле. К 1830 году по Темзе уже плавало как минимум пятьдесят семь пакетботов. Их рейсы привели к появлению многочисленных однодневных экскурсантов. Пароходик, плавание на котором стоило один пенс, прозвали “речным омнибусом”.

Одной из популярных целей речных прогулок был Саутенд, окрещенный “Лондоном на море”. Вверх по реке – до Ричмонда, Кью или Хэмптон-корта – отправлялись “музыкальные” пароходики с оркестрами, чьи развеселые пассажиры из простонародья, которых пренебрежительно называли “парнями и девками”, вызывали особый гнев рыболовов-любителей и художников-пейзажистов, считавших верховья Темзы своей вотчиной. Для новых судов были построены пристани. К 1830–1840 годам возникли все признаки бума. Между Лондоном и Грейвзендом курсировало семнадцать пароходов, за плавание с пассажира брали шиллинг. До Гринвича можно было прокатиться за 5 пенсов, от Лондонского моста до Вестминстера – за пенс. В 1846 году появились “полупенсовые пароходики”, плававшие от Хангерфордского пирса мимо Чаринг-Кросса до Сити. Но пассажир нового типа мог отправиться и подальше: паровые суда ходили до Плимута, Саутгемптона и Лэндз-Энда, возникли дуврский пароход, булонский пароход, рейнский пароход и пароход до Остенде. Пассажиропоток был очень большим. Одна пароходная компания гордо заявила, что за год перевозит по Темзе четверть миллиона пассажиров.

Маргейтский и грейвзендский пароходы отправлялись от причала св. Екатерины и от Лондонского моста; было много жалоб на то, что суда соперничающих компаний устраивают на реке гонки, поднимая волны, которые подмывают берега и переворачивают лодки. Темза стала более жесткой рекой. Между лодочниками и командами пароходов велись неприкрытые войны, звучали взаимные обвинения: кто-то кого-то якобы протаранил, кто-то кому-то перегородил дорогу. Происходили, кроме того, взрывы котлов, пожары и другие несчастные случаи, но пароходный прогресс был неостановим.

В одном из своих ранних “Очерков Боза”, который называется “Темза” (1835), молодой Чарльз Диккенс изображает суматоху и путаницу при посадке на грейвзендский и маргейтский пароходы: одни садятся не на то судно, другие не могут найти удобных мест, третьи теряют багаж. “Пассажиры с сезонными билетами сходят вниз завтракать; пассажиры, успевшие запастись утренней газетой, погружаются в чтение, а те, кому впервые пришлось очутиться на Темзе, начинают подумывать, что и пароходы и сама река гораздо привлекательнее, когда смотришь и на то и на другое издали”[47]. За Блэкуоллом пассажиры достают из плетеных корзин пухлые сандвичи и фляги со спиртным. Кто-то играет на на небольшой арфе танцевальную музыку. Диккенс даже приводит неспешный разговор двух джентльменов на горячую тему – о паре: