Тэн

А в следующее мгновение Асгейр уже с ревом несся на меня. Вот что значит опыт — ни одного лишнего движения. Он даже не попытался потратить драгоценные секунды и потянуться за щитом. Я едва успел поднять «Ведьму», закрываясь от страшного удара, который запросто разрубил бы мою голову надвое, но на ногах удержаться не смог. Асгейр врезался в меня, и мы покатились вниз по скале, чудом не зацепив Хроки.

Похоже, я крепко приложился затылком — даже интерфейс на мгновение погас, а потом выдал целый калейдоскоп искр.

Внимание. На вас действует «Оглушение»! Продолжительность — 2 сек.

Шарахнуло меня здорово — я ослеп и оглох, но руки меня еще кое-как слушались. Я изо всех сил вцепился в Асгейра. Не знаю, сколько мы летели к подножью скалы — по личным ощущениям часа пол. Верх и них менялись местами — за широченной спиной Асгейра мелькало то голубое осеннее небо, то серые скалы, поросшие мхом. Каждый раз, оказываясь сверху, он старался еще раз долбануть меня головой о камни, но и я не отставал. Не знаю, досталось ли ему в процессе хоть одно «Оглушение», но вниз мы прикатились примерно в равных условиях — оба окровавленные, исцарапанные, безоружные, но явно нацеленные продолжать схватку хоть кулаками, хоть зубами.

Вот только он оказался сверху. Я дернулся, но тщетно — веса в Асгейре было раза в полтора больше, чем во мне, да и Силы наверняка десятка или около того. Он обхватил меня за запястья, и мне осталось только боднуть его лбом. Попал — но смазано, неудачно. Асгейр зарычал и замахнулся.

Странно, но я до последнего смотрел не на огромный кулак, летевший мне в голову, а на лицо Асгейра. Хмурое, сосредоточенное, наполовину залитое кровью из глубокой царапины на лбу. В голубых как лед глазах, даже не было ненависти. Наполовину поседевший ветеран все пятьдесят или чуть больше лет своей жизни убивал — и уже давно научился делать это без лишних эмоций.

Р-р-раз! Левая скула вспыхнула, и без того просевшая полоска здоровья стала еще на треть короче. Еще пара таких ударов — и мне конец.

Но Асгейр не успел. За его спиной мелькнул коричневый плащ. Монахиня вцепилась в могучее плечо крохотными белыми ручками. Тот отмахнулся, как от назойливой мухи, одним движением отшвыривая ее, но тут же сам отлетел куда-то вбок. Вовремя подоспевший Хроки перешагнул через меня, занося окровавленный по самую рукоять меч.

— Стой! — прохрипел я.

И сам удивился, что он меня все-таки услышал. Я перекатился на живот и кое-как встал — сначала на четвереньки. Башка до сих пор гудела, но реген уже работал. Я подстегнул его, размазав по тыльной стороне ладони кровавую Беркану. Остальным помощь, похоже, не требовалась. Монахиня поднялась раньше меня и только утирала рукавом разбитый нос. На Ошкуе и доне Мигеле, крепко державших высокого худого парня в темно-зеленой рубахе, не было ни царапины. Хроки тяжело дышал, но не сводил глаз и острия меча с поверженного Асгейра. Тот тоже не был ранен — если не считать ссадин и огромного, на половину лица, синяка — но даже не пытался подняться с земли. Странно…

— Асгейр, сын Горма. — Я встал на ноги и отряхнулся, попутно переключаясь на «Истинное зрение». — Зачем ты напал на меня?

— Откуда тебе известно мое имя, склаф? — оскалился тот.

— Мне известно многое, — сказал я. — Твой тэн еще пожалеет, что стал моим врагом. Сколько людей у Орма Ульфриксона?

— Столько, сколько звезд на небе. — Асгейр рассмеялся. — Можешь убить меня, склаф, я не скажу ни слова. Но если в тебе есть хоть капля чести — отпусти мальчишку. Ему слишком рано пировать с эйнхериями.

Выгораживает. Мужественно и благородно… но только ли в этом дело? «Истинное зрение»!

Я даже не стал вчитываться в характеристики. Хватило и имени. Парня, которого изловили Ошкуй с Мигелем, звали Торлейф Асгейрсон. Сложить два плюс два…

— Ты славный воин, и я не хочу убивать тебя. — Я вытянул из инвентаря нож и шагнул к младшему пленнику. — Лучше я подарю богам твоего сына.

— Верно говорят, что склаф — хуже ледяного великана. — Глаза Асгейра полыхнули яростью, но он даже не пошевелился. — Если Всеотцу будет угодно, мы оба примем смерть.

Нет, этого так не возьмешь. Старый воин скорее позволит мне прирезать сына прямо у него на глазах, чем предаст своего тэна. Ладно, попробуем с другой стороны…

— Тогда готовься к встрече с богами, Асгейр. — Я подошел к нему вплотную и крутанул пальцами нож. — Там, откуда я родом, умеют развязывать язык упрямцам вроде вас. Твой сын отправиться пировать с эйнхериями, но пусть сначала посмотрит, как я сниму с тебя кожу.

— Отец!!! — Торлейф рванулся, но Мигель и Ошкуй держали крепко. — Будь ты проклят, склаф!

Кажется, сработало.

— Ты можешь спасти себя и своего отца, Торлейф, сын Асгейра. — Я неторопливо развернулся и засунул нож за пояс. — Я всегда держу свое слово. Если расскажешь, сколько воинов придет в Фолькьерк под парусами тэна Орма, я отпущу вас. Если нет…

— Молчи! — рявкнул Асгейр.

— Прости, отец. — Торлейф опустил голову. — Хирд тэна Орма…

— Хирд моего тэна куда сильнее твоего, склаф!