Тень

— Так как же... Мне же на работу завтра.

— Я тебя от работы освобождаю. На завтра. А коли не сделаешь, надолго освобожу. За сокрытие. Понял?

— Понял... я, конечно... с утра...

— Ну вот и хорошо. До завтра.

— А если я его найду, так мне что, в лодку его, что ли?

Лицо Черткова было искажено неподдельным ужасом, и Лызин его пожалел:

— Ладно. Не надо в лодку. Оттащишь, где помельче, и пометишь буйком. И сразу сюда!

Сам Лызин с утра, заехав в дорожный участок за Даниловым, отправился за гильзой. За гильзой от патрона, которым убили Боева. И вот он нашел ее. Нашел и место преступления и следы преступления. Теперь дело за теми, кто ночевал здесь три недели назад. А это, видимо, будет посложнее, много посложнее.

Лызин снова встал на четвереньки. Необследованной осталась еще треть намеченной территории. Минут через сорок запищала рация. Он подошел и снял трубку.

— Да?

— Товарищ капитан, вам сообщение от Никитина.

— Читайте.

— «Срочно высылай помощь. У меня тяжелобольной, второй в тайге».

— Кто передал?

— Молотилов.

— Откуда?

— С Кутая, из лагеря геологов, через Красновишерск.

— Где Никитин?

— Говорит, километрах в десяти-двенадцати выше.

Лызин помолчал.

— Какие будут распоряжения? — не выдержал дежурный.

— Подожди!

Подумал, огляделся, стряхнул с коленей налипший сор.

— Алло? Слушаешь?

— Да, товарищ капитан!

— Ты вот что. Срочно свяжись с авиацией и закажи вертолет. Срочно, понял? Пусть с рейса снимают, если надо, и сюда, то есть на аэродром, я минут через тридцать буду.

— Понял, товарищ капитан, сейчас сделаю!

— И еще. Собери свободных от дежурства. По тревоге. Одежда и все остальное — для работы в тайге. С оружием. Начальнику все передай, я сейчас.

— Понятно. А мне можно с вами, товарищ капитан?

— А ты кто?

— Младший сержант Попов!

— Так ты же на дежурстве.

— А я подменюсь!

— Кто это тебе разрешит?

— А вот увидите!

— Ну смотри, отбой!

Лызин быстро переоделся. Щелкнул десяток раз фотоаппаратом, сложил находки в машину и сел за руль.

Начальнику УГРО ОВД

Чердынского райисполкома

капитану Лызину В. И.

Рапорт

Я, ефрейтор Жуйко Р. С., нес оперативное дежурство по паромной переправе «Рябинино» в период с 10 по 12 мая. 12 мая во второй половине дня, около 4 часов, со стороны Чердыни на переправу прибыла автомашина «Жигули» ВАЗ 2103 синего цвета. Машину вел высокий молодой человек в синем джинсовом костюме, темных (дымчатых) очках в металлической оправе. Кроме него в машине находился пассажир — человек пожилого возраста. Из машины пассажир не выходил, а спал, надвинув на глаза шляпу и привалившись к стойке кузова. Документы обоих были в порядке, фамилии их и номер машины не запомнил. Опознать при необходимости смогу обоих.

2 июля 1974 г.

Ефрейтор Жуйко

4. Никитин Евгений Александрович. 2 июля 1974 г., р. Кутай.

В ожидании помощи Никитин занялся лагерем. Ни в палатке, ни в рюкзаках ничего необычного не нашлось — стандартный набор полевиков: белье, одежда, теплые вещи, туалетные принадлежности, инструменты, бинокль, приемник транзисторный — вот, собственно, и все. Бумаг никаких обнаружить не удалось — ни документов, ни писем, совсем ничего. В одном из полотняных белых мешочков, обвязанном плотно бечевкой, оказалось несколько щепотей золотого песка и маленький, чуть больше ногтя, камушек золотой же, самородок. В другом — патроны к карабину. Бич в сознание не приходил, и Никитин принялся за поляну.

Здесь было пять глубоких, по четыре-пять метров, шурфов, тянувшихся кривой цепочкой от верхнего края поляны к нижнему. Последний, видимо, был недокопан. Внутри — лопата и кайло. Вторая лопата воткнута в отвал.

От этого шурфа Никитин спустился к реке. Именно здесь и сидел промывальщик, когда они пристали. На гальке бечевника лежали брезентовые рукавицы и широкое деревянное корытце с полого наклоненными стенками. «Лоток», — понял Никитин. На дне его горкой сбились гальки, штук десять. Он взял в руки одну, повертел — камень как камень. Положил обратно. Потом заметил желтый блеск на бортике. Задержав дыхание, склонился: на дереве посверкивали мелкие крупинки золота.

Осторожно перенес лоток к лагерю, сходил за рукавицами, лопатами, кайлом. Возвращаясь, заметил, что бич очнулся и следит за ним из-под полуприкрытых век.

Никитин с лотком присел у него в ногах, ожидая, когда тот перестанет валять ваньку и поймет, что играть с ним бесполезно. Через минуту бич открыл глаза.

— Что это?

— Золото, — тихо, почти шепотом ответил тот. Видно было, что к нему возвращалась боль.

— А камни зачем?

— Так. Выкинуть забыл.

— Вы здесь золото мыли?

— О-ох!!! — лицо бича исказилось гримасой. — Начальник! Увези ты меня отсюда, больна-а!

— Терпи, — ответил Никитин. — Скоро за нами прилетят. Так вы здесь золото мыли?

— О-оо! — в полный голос тянул бич. — Ничего я не скажу! Ничего-о! Убьет он меня, убье-ет! Увози скорее, начальник, о-оо!

Никитин поставил второй укол, и скоро бич затих.