Тень

Капитан вернулся к столу и взял подсохшую тетрадь, сшитую, как оказалось, не из обычной линованой бумаги, а из плотной миллиметровки. Наполовину тетрадь оказалась заполненной записями, выполненными одним и тем же мелким аккуратным почерком, и рисунками: схематическими набросками реки, зарисовками стенок шурфов, планами и другим. Записи были сделаны профессионально, с сокращениями, конспективно. Местами к листам прилеплены нашлепки глины и земли разного цвета.

«Ш. 9, — разобрал Никитин на последнем заполненном листе, — поч. покр. — 12; лессов. сугл. — 20-25; гал. мел. фр. (до 5 см) — 105-110 см; гл. сн. — 18-20; сугл. щб. — 45-50 (пермь?)» и так далее, в том же духе. Смысл прочитанного был неясен, но понятно стало, что записи сделаны геологом. Сердце щемило...

Вертолет прилетел даже быстрее, чем он ожидал. Внезапно выскользнув снизу из-за поворота, прошелся по долине, наполнив ее отраженным от гор гулом, развернулся над лагерем, завис и мягко сел в стороне. Дверца распахнулась сразу, как только колеса коснулись земли, из темного его чрева на поляну первым выпрыгнул Лызин, за ним молодой парень в белом халате с металлическим сундучком скорой помощи в руке, потом посыпались остальные: в сапогах, в брезентовых куртках, у некоторых были охотничьи ружья и даже две лайки.

Доктор, оглядевшись, не говоря никому ни слова, сразу же пошел к лежавшему под кедром забинтованному бичу. Лызин — к Никитину.

— Кто такой?

— Не знаю, — пожал плечами Никитин.

— Вот как? И что с ним?

Никитин кратко рассказал о том, что разыгралось здесь несколько часов назад.

— Да-а! — присвистнул Лызин. — Дела-а! Что предполагаешь?

— А черт его знает! Послушал тебя, полез, а тут! — Никитин сокрушенно махнул рукой. — Может, конечно, сообщники Боева, но больно уж много их получается, там трое, здесь — еще двое! Может, старатели самодеятельные? Я слыхал, там, где золото, встречаются... Может, он и в самом деле геолог и тоже старательством занялся, а тут напугался?

— Он, говоришь, документик тебе оставил?

— Вот, — Никитин подтолкнул Лызину сумку.

Тот раскрыл ее, достал бумаги и тетрадь, полистал, почитал.

— А на этого? — кивнул головой на бича, возле которого суетился врач. — Никаких бумаг?

Никитин помотал головой.

— А золото где?

— Вон, на столе. В мешочке и на лотке.

Лызин склонился над столом.

— Занятно, занятно... Ну ладно, какой он геолог, мы выясним быстренько. — Взглянул на часы. — Сегодня уже поздно, а завтра с утра в Ленинград запрос пошлем. А я, признаться, подумал, что напрасно тебя сюда сговорил. Боева-то, похоже, уже в живых нет.

— Как это нет?

— А вот так! Не у одного тебя новости. — И теперь уже Лызин рассказывал о браконьере-трусе Черткове, исчезнувшем трупе и гильзе.

— Я ведь, честно говоря, как труп-то всплыл, решил, что Боева убрали при дележе. А теперь... Не вяжется все это.

Подошел доктор.

— Ну что же, перевязан он вполне терпимо, лучше здесь не сделать. Нужно в больницу. Что ему ставили?

Никитин кивнул на сломленные ампулы.

Доктор пошел к вертолету за носилками.

Лызин, сунув в рот два пальца, громко свистнул и махнул рукой. Милиционеры подошли. В одном из парней, с лайкой на поводке и с ружьем за плечами, Никитин узнал кудрявого здоровяка.

— A-а, Алеша! Привет!

— Здравья желаю, товарищ капитан. Только зовут меня Володей.

— Да я помню, Алеша — это так, вроде присказки, ружье-то тебе зачем?

— Камуфляж, вроде как охотники.

— Какие сейчас охотники?

— Ну так браконьеры, еще лучше. Что, их здесь не бывает? А попадется что, так мы и в самом деле постреляем!

— Эй, Попов! — оборвал его Лызин. — Я тебе постреляю. И поболтаю тоже.

— Я чё, товарищ капитан, — снова придурился тот, — я ничё.

— Ну ладно, хватит зубоскалить, время терять, слушайте. В лесу преступник. Ранен срикошетировавшей пулей вот там, на воде, в лодке, но потом выбрался на берег и ушел. Ушел, по всей вероятности, вниз, вверх не пойдет, путь у него один — к Вишере. Будем прочесывать тайгу. Начнем отсюда: трое по одному берегу, трое по другому. Сегодня нужно дойти до лагеря геологов, это километров десять по реке, там определимся с дальнейшими поисками. Если встретите — сигнал три выстрела. Не исключено, что вооружен, карабин его у нас, но может быть карманное оружие, страхуйтесь. Брать только живым. Вопросы?

— Куда он ранен?

— Поймаем — узнаем. Еще?

— Может, он утонул?

— Будем исходить из того, что жив.

Больше вопросов не было. Не теряя времени, свернули и погрузили лагерь, скатали лодку. Одну тройку перебросили на правый берег и полетели к геологам.

Там их ждали. К вертолету, едва он коснулся земли, подошли Молотилов, Галка и высокий бородач в «энцефалитке».

— Капитонов Николай, — представился, — начальник отряда треста Пермнефтегеофизика.

— Извините, что беспокоили вас и еще побеспокоим. У вас тут следователь из Перми побудет, — показал Лызин на Никитина.

— Конечно. Что-то случилось?

— В тайге раненый преступник. А может, он и утонул. Наши люди сейчас прочесывают тайгу и к вечеру выйдут сюда. Приютите на ночь?

Геолог кивнул.

— Хорошо бы организовать поиски в реке. У вас лодки есть?