Тень

— Татьяна Васильевна, — начал Василий Алексеевич, — мы вас пригласили… вы же изобрели замечательное оружие, хотя и совершенно необычное. А перед нами, перед заводом, партия и правительство поставило новую задачу: разработать оружие под новый патрон. Автоматическое оружие, и, хотя Петр Максимович уже предложил очень неплохую, на наш взгляд, конструкцию, мы бы были очень признательны, если и вы ее оценили бы и, если сочтете необходимым, сделали бы предложения по ее улучшению, как в конструктивном, так и в производственно-технологическом плане. Товарищ Симонов из Саратова еще в том году разработал весьма неплохой самозарядный карабин — но нам все же интересно предложить стране более мощное оружие.

— Да, Василий Алексеевич, конструктор из вас куда как лучше, чем оратор. Но я поняла, и скажу так: посмотреть или что-то самой предложить — это я могу. Но, скажем, недельки через две: во-первых, это сейчас вообще не к спеху, война уже почти закончилась. А во-вторых, я сейчас просто немного занята. А этот новый патрон — его-то посмотреть можно?

— И посмотреть, и попробовать, — улыбнулся Горюнов. — Мы для исследовательских целей этих патронов уже несколько тысяч получили.

— Отлично, вы тогда отложите для меня полсотни — как освобожусь, то из вашего автомата постреляю, посмотрю что в нем может быть не так. Если увижу, конечно: к вашему пулемету у меня претензий вообще не нашлось. Разве что ствол по новой технологии начать делать, но это когда уже станки ковочные подоспеют.

Шестнадцатого Таня вернулась в Ковров «из Минска» — пропустив бурное ликование и стихийный праздник тринадцатого, двадцатого — когда Левитан объявил по радио о том, что «последние очаги сопротивления фашистов подавлены» — тоже никуда ликовать не пошла. По этому поводу Петр Максимович даже выразил свое видение ситуации Семену Владимировичу:

— Мне кажется, что Татьяна Васильевна вообще какая-то… ненормальная. Все победу празднуют, а она на заводе работает. Вообще одна, по крайней мере в инструментальном цехе одна!

— Петя, ты, наверное, сам слегка переутомился и от жизни отстал. Белоснежка на самом деле не очень-то и нормальная. Во-первых, она, как доктора в госпитале говорят, один раз уже умирала. Во-вторых, разве может нормальный человек быть и лучшим конструктором оружия, и конструктором еще всякой очень полезной всячины, и врачом, лучшим даже не в городе, а во всей стране и, возможно даже, лучшим в мире? Она не нормальная, она — гений. А что у гениев в голове, то нам, нормальным людям, не понять. Те же ее станки: пока она не покажет, как они действуют, никто понять не может зачем они вообще нужны. А когда она все покажет и расскажет, никто понять не может почему до этого раньше не додумались и как раньше без них обходились.

На самом деле Тане Ашфаль, как и Шэд Бласс, победа в войне была… безразлична. То есть она (или они) знали, что эта победа произойдет, а когда именно — этого «попаданка из будущего» не знала. Победили — и хорошо, теперь можно в спокойной обстановке своей работой заняться. Не особо спеша, зато выполнить ее качественно. А всякие попутные дела — они же попутные.

В понедельник тридцатого апреля Таня снова зашла в КБ и положила на стол Семену Владимировичу два очень странных изделия:

— Я сделала что вы просили. Это — карабин самозарядный, а это — автомат. Сразу скажу: автомат Горюнова, за мелкими не особо важными деталями, получился практически идеальным, да и карабин Симонова, насколько я с ним ознакомиться смогла, у меня вопросов не вызвал. А эти игрушки и в производстве гораздо сложнее и дороже, и ресурс у них весьма ограниченный…

— А… зачем…

— Зовите Петра Максимовича, я покажу их в работе на стрельбище. Только обратите внимание, — продолжила она уже по дороге, — я тут патроны тоже немного доработала. Так, мишени установлены, смотрите…

Оба конструктора лишь едва бросили взгляды на принесенные мишени, в которых — практически лишь в «десятках» — очень кучно собрались дырки от пуль.

— Ну что, нравится? Звука нет потому что и пули дозвуковые, и вот тут глушитель интергированный. Сами понимаете, в армию такие штучки отправлять не стоит, а вот спецназу, мне кажется, они очень даже пригодятся. Ладно, сами разберетесь: я их вам оставляю, можете порезвиться. Только стандартный патрон в них все же пихать не стоит: глушитель после пары выстрелов разнесет. А теперь извините, мне пора… да, конструкторскую и технологическую документацию я вам по внутренней почте отправила…

Утром девятого мая Таня снова отправилась в Березники. Потому что оттуда пришла телеграмма о том, что завод готов отправлять в Ковров «всю сверхплановую соду до пятидесяти тонн в сутки» — и торжества по этому поводу Таня пропустить не могла. Правда Ира во время полета тихонько ругалась сквозь зубы: в телеграмме говорилось, что полоса возле города «расширена для приема самолетов СБ», но девушка опасалась, что сейчас эта полоса состоит больше из грязи, чем из земли.