Тень

Следовательно, нужно избавиться от соперника в лице Фаолана, и несколько дней назад Хипу в голову пришла неплохая идея. И как он раньше не додумался? От него не скрылось, что Фаолан снова убежал в ночь, помахивая своим серебристым хвостом, словно знаменем. От этого даже заныл несуществующий хвост Хипа. Ну что ж, когда этот мерзкий глодатель вернется, с ним наконец-то можно будет разделаться. «К рассвету тебе наступит конец», — подумал Хип.

Желтый волк затрусил в противоположном направлении, к месту, где плотно росли переплетшиеся между собой березы. Даже их корни перепутались, что считалось дурной приметой. Говорят, семена таких деревьев взошли во время гнилой луны, то есть когда днем на небе виднелась бледная тень луны предыдущей ночи. Но Хипу было все равно. Это идеальное место для хранения его кости, настоящей кости, на которой он начал запечатлевать историю убийства малькада волком. И не просто волком, а глодателем! И у него имелась еще одна кость — Кость Доказательства.

— Просыпайся, Дэрли, просыпайся! — Мхайри усердно трясла сестру за плечо и даже резко ткнулась в нее мордой.

— Что случилось? Зачем ты меня будишь? Убери свою морду подальше.

— Фаолан… он… — начала было Мхайри.

— Что опять не так с Фаоланом? — устало прервала ее Дэрли. — Выглодал очередную кощунственную кость? Хватит уже беспокоиться. МакДаффы всегда относились к нему с подозрением. Они всех подозревают.

— Это связано не с костью.

— Тогда с чем?

— Фаолан куда-то ушел посреди ночи.

— И имеет на то право. Он регулярно показывается на гаддерглоде, а в остальном может делать что хочет.

— Посреди ночи? Признай, что это довольно странно.

— Великий Люпус! Ты сама скоро станешь как МакДаффы.

— Нет! Я просто волнуюсь. Из-за всех этих слухов у него и без того незавидное положение. Он уже однажды пропадал ночью. Это было во время охоты у Желтых Источников, когда я была загоняющей.

— Ты видела, как он уходил?

— Нет, но видела, как возвращался. Весь мокрый. Он плавал.

— Плавал? Но зимние месяцы тогда едва закончились. Он что, кэг-мэг?

Дэрли окончательно проснулась и села, решительно встряхнув головой, чтобы прочистить мозги. Потом зевнула, но не от скуки, и уставилась на свои лапы. Мхайри хорошо знала, что, когда сестра кладет одну лапу поверх другой и почесывает ее, это признак большого умственного напряжения.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, — сказала Дэрли. — Пожалуй, и я теперь беспокоюсь. В нем есть нечто, что… что…

— Заставляет нас его защищать? — спросила Мхайри.

— Да, возможно, и так. Несмотря на всю его силу, он выглядит… не таким уж слабым, но уязвимым точно.

— Я понимаю. А когда он пропадает по ночам, то может впутаться в неприятности. И заходит слишком далеко, — добавила Мхайри.

— Откуда ты знаешь?

— Однажды я пыталась проследить за ним. Но он ушел слишком далеко, и я боялась, что не успею до зари вернуться к матери и помочь ей со щенками.

— Но он-то успел вернуться к утру!

— Да, потому что очень быстро бегает. Но все равно выглядел очень уставшим. Кроме того, сегодня я заметила тень другого волка в деревьях.

— Ты знаешь этого волка?

— Не могу сказать. Это была просто тень. Она-то меня и взволновала. Если его видели, если кто-то что-то знает про него, со всеми этими слухами… Мне просто страшно. Кто-то хочет, чтобы он снова оступился, и, возможно, даже окончательно.

— Или подталкивает его к падению, — добавила Дэрли.

Глава двадцать восьмая Взаимные обвинения

Фаолан рассматривал обнаруженные им крохотное ребро и кусочек челюсти. Он наклонился, несколько раз моргнул, затем наклонил голову, пытаясь разглядеть пейзаж на их поверхности, но тот был скрыт под переплетением царапин, оставленных зубами хищника. Фаолан знал, что любой кости есть что поведать, даже если это кость новорожденного щенка. Но здесь, похоже, звучал только один рассказ — рассказ о насильственной смерти.

Кость была слегка повреждена, и из нее вытек мозг, отчего пустое ребро походило на совиное. Волк посмотрел на смятые края и перевел взгляд на сохранившуюся часть. Среди царапин он разглядел нечто, что заставило его похолодеть. Это было первое слово неоконченной истории — след от зазубрины на зубе. Не просто зазубрины, а той самой! Той самой, что он увидел в пасти Хипа во время охоты. И снова в мозг Фаолана словно впились острые занозы.

«Почему я не замечал этого раньше? Ведь это был Хип!» — мелькало у него в голове.

Каждый раз, вынимая кости, Фаолан внимательно их рассматривал, но следы от зазубрины от него почему-то ускользали. Оказалось, что их аж несколько десятков, и они словно смеялись над ним, глупым глодателем.