Тень

— Моим мужем, — я почувствовала, как напряглось выражение моего лица при виде жалости в его взгляде. — И что ещё более важно, Мечом, Балидор… Syrimne d’Gaos! Ты говоришь как человек, будто это имя — синоним зла, но это не так. Он бы пригодился нам, 'Дор. Более того… — я сглотнула, глядя обратно на резервуар. — Он нам нужен.

— Он нам нужен?

— Он нужен мне, — сказала я, бросив на него предостерегающий взгляд. — И тебе тоже, и неважно, признаёшься ли ты себе в этом. Мы не можем сделать это без него.

Видя, что на его лицо возвращается злость, я понизила голос и шагнула ближе.

— Знаю, ты думаешь, что для меня это целиком и полностью личное, 'Дори… и я это понимаю, правда, понимаю. Для меня это действительно личное. Но этим дело не ограничивается. Когда я говорю, что он нам нужен, я имею в виду не просто прежнего Ревика, парня, за которого я вышла замуж. Я имею в виду его настоящего, Syrimne d’Gaos. Он нужен нам в целостности.

Когда лидер Адипана лишь щёлкнул языком и наградил меня ровным взглядом, который явно давал понять, что он думает об этой идее, я раздражённо взмахнула ладонью.

— Балидор! Подумай об этом. У нас там тысячи видящих, недавно выпущенных из лагерей, и им некуда идти. Лао Ху удерживает Повстанцев в заложниках и наверняка хочет взять под контроль торговлю видящими в Азии. И сами Повстанцы, включая Врега… и Салинса. У нас ещё и вирус, который убивает людей, но никто его не может найти. Сиртаун всё ещё в руинах. Мы не нашли и половины детей видящих, которые предположительно спрятались в горах. В Памире царит хаотичный бардак, поскольку Адипан по большей части уехал оттуда. Ещё у нас «Чёрная Стрела» и торговцы, готовые нанести ответный удар, а Америка превратилась в квази-военную зону, где больше половины видящих находится в концентрационных лагерях. Чёрт подери. Да я, наверное, ещё о многом не знаю! Ты серьёзно будешь смотреть на меня и говорить, что он нам не нужен?

— Он ходячая бомба с часовым механизмом, Элли, — сказал Балидор. — И всегда ею будет.

— Не всегда! Чёрт бы тебя подрал, 'Дори. Поверь в него немножко! И имей немножко уважения. Он прошёл через столько, что большинство видящих попросту не выжило бы. И именно такой мужчина нам нужен, Балидор.

Балидор просто смотрел на меня.

Но впервые я сумела заглянуть за щит, за которым я обычно ничего не видела — за эту броню, которую он привычно носил вокруг своего света. Я видела видящего, которому почти пять сотен лет; который наблюдал, как за это время история разворачивается множеством разных путей; который в процессе выучил немало жестоких уроков. Я видела в нём военного, который выслеживал Ревика по всей Германии и Восточной Европе, который всё ещё видел в нём объект охоты, от которого нужно избавиться. Я видела защитника Совета, который считал своим долгом изгнать Дренгов из света своих собратьев-видящих, даже если это означало убить их — или умереть самому.

Я также видела мужчину, которого недолго знала в туннелях под Сиртауном — того, кто отдал меня обратно Ревику, чтобы получить шанс разделаться с Повстанцами, и ненавидел себя за это. Того, кто винил себя во всём, что случилось между нами с тех пор — того, кто всё ещё пытался защитить меня, даже теперь.

Я видела всё это в его свете, и когда он заговорил, я почти услышала это в его голосе.

— Ты серьёзно хочешь рискнуть и мыслить в этом направлении?

— Я не могу позволить себе обратного!

— Элисон… — начал он, устало щёлкнув языком.

— Балидор, — я стиснула его руку, и он поднял взгляд, посмотрев мне прямо в глаза. Сглотнув при виде его взгляда, я разжала хватку и сделала шаг назад. — Слушай, — сказала я. — Я знаю, почему ты так настроен — правда, знаю. Но говорю тебе, он нам нужен. И он сможет с этим справиться. Я знаю, что он сможет. Нам просто нужно дать ему больше времени.

Он продолжал удерживать мой взгляд, и теперь его серые глаза выражали многое — какое-то раздражённое сострадание наряду с более личной реакцией, которую я почти ощущала.

— Я знаю, что тебе хочется в это верить, Элли, — сказал он. — Я знаю, как сильно тебе хочется в это верить. К сожалению, именно это меня и беспокоит.

— 'Дори… — раздражённо начала я.

Вмешался другой голос.

— Эй, ребята?

Когда я повернулась, Джон смотрел на нас через плечо, и в ореховых глазах над сжатыми губами виднелось беспокойство. Он стоял возле Дорже у панели безопасности, одну руку держа скрещённой на груди, а другой показывая на что-то на одном из органических мониторов.

— Мне жаль прерывать еженедельный ритуал «ссоры из-за Ревика», — сказал он. — Но, может, вы двое подойдёте сюда и взглянете на это?

После небольшой паузы я закусила губу, ещё раз покосилась на Балидора, затем подошла к Джону.

— Что? — спросила я.

— Вот что, — просто ответил он, показывая. По экрану чёрным текстом на бледно-сером фоне показывалась транскрипция.

Наклонившись поверх него, мы с Балидором стали читать слова, а Балидор их озвучивал.