Тень Аламута

— Пять шагов от края… трещина в форме чайки… Хм… Пять шагов… Шаги, наверное, детские, ведь у принцессы не было возможности перемерять расстояния с тех пор. А вот трещину найти несложно. Надо лишь смотреть повнимательнее.

— Пливет!

От неожиданности Гуго чуть не упал. В нескольких шагах от него сидел черноглазый сопливый мальчуган в грязнущей рубашке. Слова его казались оруженосцу тарабарщиной, пока он не сообразил, что ребенок говорит на местном наречии. Да еще и шепелявит.

— Это твоя птиська? — требовательно спросил Гасан. — Дай!

— Брысь отсюда, малек!

Юноша лихорадочно соображал. Что делать? Лезть в тайник? Но мальчишка неминуемо его выдаст. Да и кто он такой?.. Что здесь делает?..

Откуда он?

Окажись на месте Гасана взрослый ассасин, у Гуго, может, и достало бы духу взяться за кинжал. Но не убивать же ребенка! К тому же он наверняка просто заигравшийся соседский пацан.

— Уходи отсюда! Немедленно!

— Птиську хосю. Дай птиську, — капризно произнес ребенок.

Арабские слова звучали чуждо и витиевато. Гуго пришло в голову, что мальчуган нарочно сюсюкает. Сам он частенько проделывал такой фокус в детстве, чтобы позлить взрослых.

— А ну пшел вон! Ничего тебе не дам.

— А я закрисю тода. Дай нозык. Тода крисять не буду.

— А ножиком?

— Ахме-е-е-е… уй!

Гуго прыгнул на паршивца и зажал тому рот. После этого чуть не заорал сам: маленький злодей укусил его в ладонь. Скрипя зубами и чертыхаясь, Гуго двинул мальчишку головой о крышу.

— Заткни пасть, ублюдок. А не то вниз башкой полетишь!

— О Аллах! — послышалось из-за спины. — Дожили! Франкская собака обижает ребенка мусульманина. Доколе терпеть будем злые дела?

Оруженосец оглянулся. За спиной стоял тот самый ассасин в шрамах, что вчера встретился им с Мелисандой. С луком в руках.

— Положи дите, грязный потомок шакала, — приказал Ахмед по прозвищу Поджигай, — и отдай ему то, что он просит…

— Птиську! птиську! и нозык!

— …а не то, я нашпигую тебя стрелами, как баранину чесноком.

Кроха-сарацин выскользнул из ослабевших пальцев оруженосца. С воплем радости схватил клетку:

— Моя птиська! Мой лусьсый длуг Ахмед!

Мелисанда с легкостью узнала бы его взгляд.

Два дня назад у нее был такой же. Ведь Гасана охраняли, холили и берегли сорок лучших воинов Востока. И как было не сказать им об этом?

— Мои длузья — самые лусьсые!

Ахмед выбил у оруженосца из рук кинжал. План спасения Мелисанды полетел кувырком.

МЕЛИСАНДА В БЕДЕ

Солнечная полоса заканчивалась у ног Мелисанды. Еще шаг — и начнется тень. В тени стоял вчерашний знакомец — ассасин с волосами, похожими на овечье руно. Он приветливо скалился. От этой улыбки Мелисанде стало не по себе. У ассасина не хватало зубов, вместо них чернели гнилые пеньки.

«Наверное, тебе их добрые христианские воины повыбивали», — мстительно подумала принцесса. Она гордо вскинула голову. «С женщинами воевать ты хорош, — читалось в ее взгляде. — Посмотрим, что запоешь, когда Аршамбо всадит тебе меч в брюхо. Или Андре». Второе было куда вероятнее. Потеряв жену, храмовник объявил войну насильникам и изуверам, а уж в истинной сути Злого Творца сомневаться не приходилось.

От взгляда принцессы Мишель на мгновение смутился. Но скоро опомнился и разразился гнусной бранью.

— Молчи, бараний башка! — одернул его второй ассасин — кривоногий бритоголовый крепыш с лоснящейся от жира кожей. — Мала-мала Джебраил узнает. Будет тебя много убивать.

Это подействовало. Крепыш провел принцессу в дом. Мелисанда кожей ощущала неприязненные взгляды.

«Ничего, — думала она. — Зыркайте, зыркайте. Мессир де Пейн вам устроит. Век не забудете!» И она гордо вздернула нос.

Пока кривоногий вел ее в комнату переговоров, Мелисанду успели возненавидеть все встречные. Одних возмущало то, как она открыто смотрит — не пряча глаз и не сутулясь. Женщинам полагалось смотреть иначе. Других бесила ее походка. Дело в том, что настоящий воин уборкой себя не утруждает. Грязь в доме стояла по колено, и принцессе приходилось идти очень осторожно, чтобы не наступить на дохлого пса или кучу отбросов. Но это же не повод, чтобы так морщиться!

Третьих возмущало то, что Мелисанда принадлежала к франкам и еще дышала. Справедливости ради стоит заметить, что в крестоносцах религиозного фанатизма было куда больше, чем в их противниках. А уж батиниты и подавно вступали в любой союз, что сулил выгоду, но и среди них встречались фанатики. Того же Мишеля Злого Творца взять!

Наверху принцессу встретил некто неприметный в темно-синем халате. С первого же взгляда становилось ясно, что бороду он носит поддельную, но привык к ней настолько, что без нее жизни не мыслит. Мелисанда определила в нем самого опасного человека в воинстве ассасинов.

И не ошиблась.

— Проходите, проходите, гостья дорогая! — поклонился Габриэль. — Ждал вас.

— Это вы — человек, о котором писал отец?

— Отец? — Тень поднял к потолку глаза и улыбнулся одними глазами. — Ах да, отец… Король франков Балдуин де Бург. Клянусь Аллахом, вы на него очень похожи. — Он повернулся к спутнику Мелисанды: — Иди вниз, Абдулла. Скажи Мишелю, чтобы ждал у дверей, когда позову.