Тень Альбиона

Женщина взглянула на него из-под полуопущенных ресниц; ее глаза словно притягивали свет свечи и горели, как у дикого зверя.

— Я буду обращаться к вам так, как вам угодно, гражданин, — пожав плечами, сказала мадам Фабрикант. — Но я не стану говорить, что не вижу того, что на самом деле вижу. Я наделена Зрением, как и моя матушка, — мы из Лангедока, а там Древняя кровь все еще сильна — и я за несколько дней знаю, когда ко мне придет человек, для которого у меня имеется послание.

— И я — именно такой человек? — спросил Уэссекс, скептически, но вполне вежливо.

— Вы хотите получить послание или нет? — язвительно поинтересовалась мадам. — Первым делом я должна сказать вам следующее: «Я открываю любую дверь».

Уэссекс застыл. Фамильный девиз Роксбари был известен ему не хуже собственного. Это либо ловушка, либо истинное сообщение. Не отвечая, он выскользнул обратно за занавес и потратил несколько минут на то, чтобы запереть дверь магазинчика на замок и закрыть ставни.

Когда Уэссекс управился с этим делом, в помещении стало так темно, что вырисовалась узкая полоска света, проникающая из-за занавеса. Герцог раздернул занавес и надежно закрепил его.

— Ну что ж, мадам, — сказал Уэссекс. — Вручите мне послание, которое, как вы утверждаете, у вас имеется, а я позабочусь, чтобы вы получили должное вознаграждение за беспокойство.

— Вы очень добры, — насмешливо произнесла колдунья. — Что-то мне кажется, что такой человек, как вы, должен быть привычен к беспокойству. Вы — не тот клиент, которого бы я сама себе выбрала, но я не могу заворачивать прочь слишком многих посетителей моей лавки. Это плохо сказывается на делах, — добавила она и снова пожала плечами. Это получилось у нее как-то очень по-французски.

Уэссекс криво усмехнулся и уселся за стол напротив женщины. Хрустальный шар вбирал в себя свет свечи, и Уэссексу на миг показалось, что комната перевернулась вверх ногами.

Мадам Фабрикант взяла руку Уэссекса и повернула ладонью вверх. Она изучила ладонь столь же тщательно, как другие ее коллеги могли бы вглядываться в чашу с водой или с чернилами.

— Месье женат? — спросила она несколько секунд спустя.

Странно — почему этот вопрос причинил ему такую боль? Такое чувство, словно перед ним открылся путь к бегству, которого Уэссекс прежде не замечал, — и оказался перекрыт в тот самый миг, как только герцог его увидел. К бегству от чего?

— Скажите сами, — предложил Уэссекс. Мадам скривилась.

— Столько предосторожностей! Ну что ж, ваша милость. Я вижу, что ваша жена в опасности, за камнем и водой, но недалеко отсюда. Ее охраняет само Время, но с того момента, как она взяла под опеку Францию, грозящая ей опасность возросла. Она надеется на вашу помощь, а потому вы должны следовать за заходящим солнцем до тех пор, пока не придете к старому режиму.

— Вы не можете не признать, что сообщение получилось несколько расплывчатым, — вежливо заметил Уэссекс.

— Это все, что мне было сказано, месье герцог, — огрызнулась прорицательница. — Спешите на запад — или вы потеряете свою жену… и свое сердце.

Леди Мириэль устроилась в саду. Девушка сидела на маленькой табуреточке и, пользуясь ярким солнечным светом, трудилась над рубашкой, которую она шила для Луи. Прошло уже пять дней с того момента, как она пришла к святому отцу и, запинаясь, рассказала главную свою тайну, и хотя Мириэль постоянно беспокоилась о судьбе Сары, ей казалось, что все эти дни прошли за пределами времени, словно прекрасный сон, от которого ей рано или поздно придется пробудиться. Но в нем она могла быть сама собой, а не актрисой, играющей на зловещем маскараде чужую роль.

И частью этого сна был Луи.

Луи не для нее — твердо сказала себе Мириэль. Он — истинный король Франции, и хотя сам он отказывается от своих законных прав, другие заставят его принять корону, как только Луи заявит о своем существовании.

Мириэль сделала очередной стежок и упрекнула себя за глупость. Ну надо же было отдать сердце мужчине, который никогда на ней не женится, как бы сильно он ее ни любил! Король должен жениться на принцессе, а Мириэль, хоть в ее жилах и течет кровь королей, — не та, которую Луи придется взять в жены.

«Пусть мы проведем хоть немного времени вместе, прежде чем они заберут его. О, Святая Дева, ведь я же не так много прошу у тебя!»

Луи должен скоро вернуться. Он поехал в село — Pere Анри был членом роялистского подполья, и через него Луи мог связываться с людьми, имеющими свои глаза и уши по всей стране. В частности, он уже выяснил, что дядя Мириэль, Джеффри Хайклер, работал на Талейрана. Если бы только им удалось выяснить, куда дядя Джеффри спрятал герцогиню Уэссекскую, возможно, они смогли бы спасти ее, и тогда Мириэль избавилась бы от гнетущей ее вины.