Тень Белого Тигра

– Имуги, – коротко выдохнул он. Мер’тонъ. – Связь между ним и Драконом теперь сильнее.

– Но сыта-голь…

– Не думаю, что она в опасности. Я отдал ей большую часть сил, поскольку уже потянул на себя достаточно.

Дэкван нахмурился, силясь понять сбивчивую речь генерала. Тот говорил о вещах, Дэквану недоступных, даже если он мог видеть в потоках Ци больше других Когтей Дракона. Разобраться в этом генерал не дал: сразу же придавил другим вопросом.

– Вы далеко продвинулись, – сказал он. – Восточная застава… Я искал вас у стены раньше.

– Шли так быстро, как могли, – кивнул Дэкван.

– Хотя я опоздал на несколько дней.

Дэкван не смутился, сразу же отрезал:

– Приказ есть приказ, генерал. Я бы доставил пленника в Пекин с вашей помощью или без, мы об этом условились на перевале дней десять назад.

Генерал хрипло выдохнул, закашлялся. Засмеялся, похоже, горьким, бесцветным каким-то смехом.

– Отальбо [27], – отругал он. – Знаешь же сам, что вас бы там казнили без меня.

– Нас и с вами могут казнить, – отрезал Дэкван. Генерал покосился на него и побледнел ещё больше.

– Теперь уж наверняка… Тянуть не буду, ситуация у нас скверная и во всех смыслах смертельно опасная. Пять дней назад мы…

Договорить он не успел, не смог: вдруг охнул, согнувшись, прижимая влажную от пота руку к груди.

– Генерал!

Кожа у него вмиг покрылась чешуей, шея побагровела с одной стороны и побелела с другой, глаза наполнились кровью. Дэкван схватил генерала за плечи, пытаясь успокоить – того трясло, скрежетали сомкнутые до крови длинные зубы, пронзающие острыми клыками губы.

– Гванук! Минхи! – позвал Дэкван, не отнимая рук от тела генерала. Такие приступы случались и прежде, Дэкван сам становился им свидетелем, но помочь был способен только в одном: вывести ёнгданте под открытое небо, в холод, окунуть в снег, не давая жару распространиться по всему телу. Наступала ночь, время стихии Металла прошло, и наступала пора стихии Дерева. Это она накаляла внутренности генерала и в плохие дни мешала дышать.

Но прежде чем Гванук и Минхи явились, чтобы прийти на помощь, Дэкван почувствовал, как под ладонями в том месте, где его пальцы стискивали плечо генерала, ползет его кожа вместе с чешуёй.

Нет, это был не обычный приступ драконьей лихорадки. С ёнгданте слезала чешуя, самая прочная защита Дракона. Белые и красные пластины размером с ноготь остались на пальцах и ладонях Дэквана, когда он отнял руку.

Это было неправильно. Мер’тонъ, невозможно!

6

Если Великий Зверь теряет кожу, он перерождается или умирает?..

Дэкван уже задавался вопросом, как долго сможет продержаться генерал, если будет растрачивать себя на Дракона. Но все подобные мысли были мимолётными, почти несерьёзными: разговор по душам у костра поздней ночью, отголосок тревоги в вопросе, заданном хёну Чжихо.

Сейчас, когда Дэкван смотрел на сползающую с тела генерала драконью чешую, страх за жизнь ёнгданте стал настолько осязаемым, что заполнил собой всё пространство комнаты и давил на стены. Те в самом деле тряслись, камни трескались и осыпался низкий потолок над головой.

– Ёнгданте! – воскликнул Дэкван, кидаясь к генералу снова. Его выгнуло, глаза распахнулись – потемнели, просветлели, зрачок расширился. Мун Нагиля кидало по всему Великому Циклу стихий, от металла до дерева, от дерева до земли, от земли до воды.

Дэкван не знал, чем помочь и что сделать, чтобы остановить страшный внезапный приступ, и, более того, не понимал, что его вызвало.

Когда спустились Минхи и Гванук, Дэкван дал отмашку: уведите из башни людей, выведите пленника наружу. Кажется, спасать теперь нужно не ёнгданте, а воинов, что и понятия не имеют, какая сила сидит в теле их генерала.

Тот захрипел, зарычал и дёрнулся, ударившись спиной в стену – содрогнулась вся сторожевая башня. Если бы Мун Нагиль был в сознании, если бы был сейчас человеком, он бы приказал и Дэквану покинуть башню. Но Дэкван остался, вопреки голосу разума.

Когда-то давно мастер научил его вкладывать свою Ци в замах меча, продолжать им лезвие своего оружия. Это опасная, смертоносная техника, говорил он, обращаться с которой нужно осторожно и с умом. Не зная меры, можно убить не врага, а себя. Вытянуть из собственного тела всё Ци без остатка, как воду из колодца, которой дурак хочет наполнить море.

Ву-вонг, ву-чу. Помни о своей Ци или помоги ее росту. Это было первое правило, которому и Дэкван учил своих воинов.

Он дождался, когда генерал, обессилев, осядет на пол между приступами лихорадки, и устроился напротив него, скрестив ноги. Если ёнгданте не может защитить себя сам и отдаёт неизвестности свою силу, Дэкван поможет ему.

Позже генерал накажет его за своеволие, разумеется.