Тень Белого Тигра

Нагиль замер. Не глядя, нашёл рукой выступ в стене, потянулся и схватил его влажными от лихорадочного пота пальцами. Тело не слушалось, было тяжёлым и медлительным, будто весило три мешка золота. Нагиль медленно повернулся, поднял глаза на Дэквана, стоящего посреди обломков разрушенной башни.

В нём было столько злости, что та не помещалась в теле, и Дэкван прекрасно её чувствовал.

– Не такие мысли я вбивал в твою дурную голову, – резко выдохнул Нагиль и царапнул ногтями стену, с той посыпалась под ноги пыль. – Сколько раз я просил тебя думать о себе в первую очередь, а потом уже о…

– Вы говорите одно, но делаете другое, – отбрил Дэкван. – А ваш пример заразителен, генерал.

Нагиль дёрнулся, словно его ударили. Прислонился спиной к стене, чувствуя, как слабое тело с трудом ему подчиняется. Дэкван был прав. Драконова оспа, его внимательный, покорный Третий Коготь был прав и впервые настаивал на деле, от которого выгоды не получит. Ни он, ни его воины, которых он обучает уже несколько лет под своим строгим началом. Только Дракон обретёт ещё силу, и питать она будет Великого Зверя, отнимая Ци у безвинной жертвы.

Как ошибались короли всех стран, что пытались приручить Дракона. Владеть им нельзя, ему можно только подчиняться. Стань его верным рабом, и он подарит тебе силу. Откажись от неё – и навсегда останешься врагом народа, как Рэвон. То, что хён выжил после неудачного ритуала, после того как Дракон отвернулся от него, было чудом.

Нагиль прикрыл глаза, гоня от себя мысли о старшем брате. За ними нитью тянулись воспоминания о последнем дне, когда он видел его рядом с Сон Йонг. Тревога за неё обрела ещё одну опору и давила на плечи хуже ответственности за Чосон.

– Вам не справиться без меня, ёнгданте, – будто понимая чувства Нагиля, настаивал Дэкван. Его голос звучал глухо, как из-под толщи воды: это била в ушах кровь. – Если погибнет Хранитель, Дракон не умрёт.

– Но если убьют Дракона, Хранитель уйдёт в мир иной за ним следом. Это…

– Риск, на который мы можем пойти, генерал, – прервал Дэкван. И добавил с нажимом: – Мы оба можем.

Перед глазами стояло залитое слезами и кровью лицо Сон Йонг. Проклятье. Нагиль обещал ей вернуться живым, ещё обещал, что не погибнет на этой ужасной войне и выживет и что проживёт с ней, покинувшей родной мир ради него, до старости.

Проклятье.

– Поговорим об этом по дороге домой, – сурово сказал Нагиль. Времени на раздумья у Дэквана хватит с лихвой, чтобы он передумал и забрал у своего глупого генерала жалкую надежду получить чуть больше, чем ему было положено.

Но у судьбы были другие планы, и крики воинов, которых послала Империя на защиту Восточной заставы, раздались прежде, чем Дэкван успел возразить Нагилю.

– Оставайтесь здесь, генерал, – велел тырсэгарра. – Сейчас вы беззащитны, и моя задача – спасти вас, – и первым выбежал в проход, чтобы встать рядом со своими людьми.

Играть в героя не было смысла: Нагиль и сам понимал, что в данный момент ничем помочь не сможет и единственная верная тактика для него – прятаться в разрушенной башне. Дракон молчал, Лан была мертва и не могла поворчать на упрямого генерала и всучить ему пшеницу и бобы, чтобы Великий Зверь очнулся быстрее. Сейчас Нагиль мог только надеяться на небольшой отряд воинов дракона.

Дэкван был прав. Дракону нужен Хранитель.

Cледы на снегу

7

Храм Воды, Чосон, десятый день 1593 года, год Водяной Змеи

Мастер Гванджун, к которому Йонг ходила на занятия тайцзи в родном мире, учил, что Ци, энергию, можно понимать по-разному.

– Есть три уровня Ци, – говорил он. – Энергия вселенной, субстанция, которая дала жизнь всему в мире. Энергия человеческого тела, которая наполняет каждого из нас. И энергия воли и разума, которые способны сотворить невозможное, когда силы тела уже иссякли.

Дэкван, который учил Йонг владеть мечом, объяснял, что баланс Ци важно соблюдать: её не должно быть мало, её не должно быть много.

– Форму определяет сила Ли, – повторял он, – но жизнь даёт энергия Ци. Если она находится в гармонии, тогда госпоже не страшны никакие болезни. Беды обойдут стороной тело и разум, если её Ци будет правильно циркулировать в нём. Движение в гармонии есть жизнь. Недостаток есть смерть.

Потом он добавлял длинную фразу на гуаньхуа, языке чиновников Империи, в котором Йонг угадывала мандаринский, кажется. Фразу ей перевёл Чунсок в один из вечеров: «Туда, где находятся защитные силы, не проникает вызывающее болезнь нарушение».

– У любой Ци есть предел, будь она энергией вселенной, тела физического или духовного. Недостаток её ведёт к болезням тела. Впрочем, – добавлял Дэкван, когда видел, как мёрзнет от силы имуги земля под ногами Йонг, – пресыщение Ци тоже ведёт к болезням. Важно поддерживать её в гармонии, сыта-голь.