Тень Бешеного

По словам Арамиса, в Москве насчитывалось около тридцати общежитий, заселенных китайцами, вьетнамцами и прочими выходцами из Южной и Юго–Восточной Азии. В подавляющем большинстве вся эта «желтожопая», как презрительно бросил Арамис, братия не имеет никаких документов на право проживания, а тем более на право работать в России. Все эти здания были захвачены лет десять назад и за это время успели превратиться в натуральные крепости. Точнее, в бронированные склады товара без накладных. Все попытки выставить оттуда настырных китайцев ни к чему не привели.

— Представь себе такую общагу после генеральной чистки милицейскими властями. Вроде бы ОМОН выгнал всех, — рассказывал на ходу Арамис, — все двери опечатаны, охрану сменили. А поутру оказалось, что дом опять полон китайцами. Словно они из стен вышли!

— Как же это получается? — поразилась Джулия.

— До московских китайцев, понятно, ей и дела нет, но просто интересно найти объяснение этому феномену.

— Да очень просто! — развеселился Арамис. — У них есть специальные приспособления, чтобы забираться с улицы через окна. А еще — они излазали все подземные коммуникации вокруг здания. И знают, через какие люки проще проникнуть внутрь, минуя главный вход. Вот так.

— И в чем будет наша задача?

— Сейчас мы зайдем внутрь здания, — деловито сообщил Арамис, — поговорим со «старшим». Есть там у них такой — Ван, так, «деловая колбаса», — презрительно отозвался он о предводителе китайцев. — Его как огня боятся остальные китаезы. Он их вроде как крышует. Мы предложим ему в течение пары–тройки часов убраться из здания. Товар пусть выкидывают в окна. В основном в здании хранятся шмотки: спортивные костюмы, кроссовки и прочая мутотень — все подпольного изготовления и дерьмового качества. Так что ни–чего не разобьется, даже если с крыши сбросить.

— А если китайцы не согласятся уходить?

— Разумеется, не согласятся! — воскликнул Арамис. — Но у нас есть аргумент. Мы их оттуда выкурим. Но для приличия надо же предложить им самим покинуть помещение, чтобы потом не было претензий к московским байкерам, будто мы звери и заживо людей сожгли.

У Джулии оставался только один вопрос:

— А зачем вам это надо, вы что, боретесь за этническую чистоту родного города?

— Пока нет, — отмахнулся Арамис. — До этого дело пока не дошло. Если бы только ради этнической чистоты — так этот домишко еще до нас кто-нибудь поднял бы на воздух при помощи пары сотен килограм мов тротила. А нам заплатили, чтобы мы очистили здешнее пространство. Кто-то выкупил эту землю, а «маленький Китай» новому хозяину ни к чему.

Выселять всю эту азиатскую банду обычным путем, официально, — долгий и муторный процесс. А мы взялись провернуть все дело часа за два, причем за умеренную плату.

— А почему за умеренную плату?

— А потому, что нам это дело самим по кайфу.

За разговорами не заметили, как подошли к главному входу в здание.

Арамис нажал кнопку переговорного устройства и уверенным голосом произнес:

— Мы к Вану. Открывай ворота.

В домофоне зашуршало, и хриплый голос недовольно спросил с акцентом:

— А ты с ним дагаварилася?

— Открывай дверь, козел драный! — заорал мгновенно взбешенный Арамис и с силой засадил кованым носком байкерского ботинка по тяжеленной металлической двери. — Не зли меня, жополиз китайский!

Вероятно, за дверью сообразили, что дешевле под–чиниться: загремели мощные засовы, и дверь со скрипом приоткрылась, как ворота старинного замка.

Арамис скрылся за дверью первым. Затем оглянулся и позвал Джулию. Она вошла и увидела столик, вокруг которого расположились несколько мужчин, часть из которых, по крайней мере на вид, — славяне, все в черных комбинезонах — униформе охранников. За их спиной начинался коридор, уходивший в глубь здания.

— Ведите нас к Вану, — потребовал Арамис, не дожидаясь вопросов. — У нас договоренность с ним есть. Живо поворачивайтесь, хомяки желторожие!

Видно было, что охрана не привыкла к такому обращению. Самый крупный из мужиков открыл было рот, но, взглянув на выражение лица Арамиса, решил, что разумнее промолчать. Только кивнул одному из сидевших за столом, рябому и маленького роста парню. Тот вскочил и устремился в коридор.

Арамис и Джулия последовали за ним.

В здании кипела своя, особая жизнь. Справа и слева в стенах имелось множество дверей, еще более прочных, чем входная, — металлических или даже бронированных. Из комнаты в комнату через коридор сновали китайцы. Одни перетаскивали громадные тюки и коробки. Другие осторожно несли в кастрюльках еду, распространявшую неприятный запах.

Мимо Джулии проскочил крохотный китайчонок, прижимавший к груди две пачки паспортов — китайских и российских. От тех и других исходил запах свежей типографской краски.

— Так и живут, — пояснил Арамис, провожая взглядом «паспортиста».. — У него в лапах — полсотни паспортов. Это на тысячу китайцев. По двести китайских морд на один паспорт. Они ведь на наш, русский взгляд, все похожи друг на друга, как фасолины. Кто там разберет, чей в действительности этот паспорт? Если так дело пойдет дальше, можно Москву вскоре переименовать в «Пекин-2».