Тень Бешеного

Рябенький провожатый подошел к деревянной дверце, толкнул ее плечом и пригласил спуститься за ним вниз, в подвал.

Джулия осторожно передвигалась позади Арамиса, опираясь рукой о его сильное плечо: она боялась оступиться. Лестница была слабо освещена, словно специально, для того, чтобы здесь кто-то свернул себе шею.

Зато в подвале была совсем иная картина. Море огней, красок и музыки. Создавалось впечатление, что они попали на праздник.

— Вот–вот, — вздохнул Арамис. — Нам кажется, что бедно они живут, в ободранном домике, а оказывается, совсем не хило. Вот и верь им после этого!

Они долго шли по извилистому лабиринту. Вероятнее всего, здесь раньше размещалось бомбоубежище. Вдоль коридоров расположились многочисленные отсеки с мощными дверями, в которых шла своя жизнь.

В одной большой комнате стрекотали сто или более швейных машинок, за которыми беспаспортные и безвизовые китайцы изготавливали поддельные штаны «Адидас» и майки «Найк». Грохот от машинок стоял такой, что можно было оглохнуть.

Пока Арамис и Джулия шли мимо, никто из китайцев не оторвал голову от работы и не бросил на них взгляд. Вдоль рядов швейных машинок ходили надсмотрщики со злыми лицами. Не хватало только хлыстов.

— Прямо как на галере, — ухмыльнулся Арамис. — Плохо работаешь — ступай за борт! Худшее наказание — это когда провинившегося выбрасывают за ворота дома. Такие живут не больше суток. Помирают от страха в незнакомом городе. Кстати, кладбище у них здесь тоже свое. Отрыли под бетонным основанием подвала и там хоронят трупы умерших от старости и болезней, причем в вертикальном положении, чтобы больше влезало. Рационально мыслят, желтозадые!

Еще Джулия увидела комнатки, в которых расположились на деревянных топчанах совсем маленькие девчонки–проститутки. На вид они выглядели лет на десять–одиннадцать. Девчонки сидели рядком, тупо уставившись перед собой в ожидании очередного клиента.

Помимо девочек, имелись и мальчики, еще более маленькие и едва понимающие, что такое с ними проделывают на кушетке взрослые дяди.

Тут же, рядом, гостеприимно распахнули свои двери крохотные, на два–три столика каждый, ресторан чики с национальной китайской едой. Не той едой, которой кормят европейцев и американцев, выдавая за китайскую пищу, а «настоящей», в которой имелись их «деликатесы» — змеи, жабы, колодезные мокрицы, фаланги и скорпионы — живность, от которой европейца с души воротит.

Вот один из клиентов заказал кобру, которую на его глазах повар полоснул по брюшку острым ножом, выпустив кровь в подставленный стакан. Клиент жадно прильнул губами к краю стакана и сладострастно сощурил и без того узкие глаза.

Джулию едва не стошнило, но Арамис вовремя увлек ее дальше.

— Нечего смотреть — вырвет! — вернул он ее на землю. — Мы почти пришли.

Оказалось, что осталось миновать еще только один отсек, где размещался нелегальный переговорный пункт. Здесь ловкие китайцы подключались к номерам ничего не подозревающих москвичей и наговаривали по телефону на десятки тысяч долларов.

В одном только месте Арамис остановился сам. У большой площадки на перекрестке нескольких коридоров. Его явно заинтересовали ряды бочек с бензином и с красной надписью «Огнеопасно!»

Арамис задумчиво посмотрел на бочки, покачал головой, но ничего не сказал.

— Пришли, — произнес рябой провожатый и услужливо распахнул перед Арамисом резную деревянную дверь, выполненную из драгоценного черного дуба.

Арамис шагнул внутрь, за ним Джулия.

Этот ярко освещенный зал, казалось, состоял из множества ковров, подушек и низеньких столиков, тут и там расставленных под высокими бетонными сводами подвала.

Владелец помещения попытался, как видно, максимально скрасить суровую простоту бывшего бомбоубежища и превратил его в довольно уютное местечко.

В центре комнаты развалился на подушках узкоглазый мужчина в черном шелковом халате, подпоясанный толстым желтым шнуром. Китаец был не стар, но определить его возраст сразу было невозможно, — зпрочем, как и у большинства выходцев из Азии. Длинная, но жиденькая бородка, подведенные черной тушью узкие глазки, бритая наголо голова.

Рядом с китайцем, по всей вероятности хозяином этого своеобразного «чайна–тауна», расположились несколько девушек и парней, все тоже азиатского типа. Парни были наряжены в черные дорогие костюмы от «Армани», ослепительно–белые рубашки и черные галстуки. И все — в темных очках.

По–видимому, они считали себя ужасно крутыми: старательно хмурили брови и недобро двигали челюстями. В зубах у каждого торчала сигарета. Все вместе они напоминали персонажей старых американских гангстерских фильмов, но очень смешных и неестественных, да к тому же узкоглазых.

Джулия с большим трудом удержалась, чтобы не расхохотаться во весь голос.

Человек в черном халате, судя по всему, и был тот самый Ван, к которому они пришли. Он высокомерно и презрительно обращался к своему окружению.

— Ну что, говорить будем? — Ван поднял руку, картинно щелкнул пальцами и крикнул что-то по–китайски.