Тень, что внутри

— Да, мы уже в орбитальном доке. Говорят, отсюда всего сорок минут до отеля. «Агамемнон» — это нечто. Прыжок в гиперпространство едва ощутим. Он может вытворять такое, во что поверить невозможно!! Для корабля его размеров маневренность просто невероятная! — от возбуждения его руки сжались в кулаки, голос стал громче. Как у мальчишки, радующегося новой игрушке. — Здесь множество новых систем и приборов, но я пытаюсь с ними разобраться. Я должен знать каждый дюйм внутри и снаружи этого корабля.

— У меня здесь есть кое-что, требующее столь же внимательного изучения, капитан!

Джон запнулся посреди фразы, как будто до него только что дошло то, что она сказала.

— Буду рад помочь вам в этом, доктор.

Он посмотрел на что-то вниз.

— Боюсь, что немного опоздаю. У меня тут неожиданная инспекция.

— Я-то думала, что это я устрою тебе инспекцию.

— Ты будешь следующей. Как тебе номер?

— Я тут опробовала кровать, — ответила Анна. — У нее много особенностей.

Джон рассмеялся.

— Говоришь так, будто я тебе уже не нужен.

— О, я так не думаю, — хрипло ответила Анна.

— Если я не доберусь до тебя сегодня вечером, то позвоню. Я люблю тебя.

Хотя они всегда заканчивали разговор этой фразой, она не казалась дежурной. Всякий раз, когда Джон говорил эти слова, для него они были полны смысла. Как и для нее.

— Я люблю тебя.

Джон прервал связь. Анна почувствовала, что ее лицо расплылось в глупой ухмылке. Ладно, чем же ей заняться сейчас? Она могла осмотреть станцию, но чувствовала, что устала и не хочет общаться с людьми после того, как три дня провела в тесной каюте на транспорте. Тут Анна поняла, что роется в сумке, разыскивая контейнер с фрагментом мыши. Лиз говорила, что ей надо забыть о работе. Она забудет о ней, когда появится Джон.

Анна вынула застывший кусочек, положила его на пульт монитора. Запах анчоусов стал сильнее, а сам кусочек, с тех пор, как она в последний раз его видела, несколько усох. Края покрылись коркой и выглядели жесткими, резкими и ненатуральными, будто сделанными из пластика. Но центральная часть до сих пор походила на кожу, хотя сейчас она была сухой и окоченелой. Весь кусочек теперь был одного цвета — цвета древесного угля. Анне захотелось, чтобы у нее под рукой оказалось ее оборудование, чтобы она могла снять показания. Но доктор Чанг наверняка провел все возможные тесты с оставшимися у него фрагментами.

Неуверенно, чувствуя легкий страх — слабый отзвук страха, охватившего ее во время контакта с мышью, Анна взяла фрагмент и коснулась его указательным пальцем, сосредоточившись на нем. Вряд ли эта штуковина до сих пор в рабочем состоянии. Но без какого-либо оборудования у нее оставалось очень мало способов для исследования фрагмента.

Цвет фрагмента не изменился. Она не чувствовала внутри ни сердцебиения, ни жизни. Анне было интересно, для чего же на самом деле предназначалось это устройство. Конечно, это могло быть взрывное устройство, но Анна считала, что взрыв произошел случайно, причиной его стала нестабильная реакция на внешнее воздействие, развивавшееся как цепная реакция. Устройство выглядело слишком сложным для того, чтобы быть бомбой.

Анна припомнила мысли мыши: их ясность, напряженность, сосредоточенность, ее сердцебиение. Сейчас она ощущала лишь слабое эхо прошлой реакции, перемежающееся периодами отсутствия сигнала, подобно статическим помехам. И из этой пустоты возник запах свежих стружек в гнезде, устроенном в глубине и тепле, и прохладная темнота окружающих камней. Потом все вокруг стало машиной: близкой и живой, прекрасной, совершенным инструментом, нарисованном в тени, а потом — слишком близкое, слишком живое, быстро струящееся, циркулирующееся, сжатое подобно пружине, боль, сверкающая, быстро усиливающаяся жесткая конфигурация боли, а потом — крик. Всего лишь слабое эхо того, что Анна почувствовала в лаборатории, но это напомнило ей крик, услышанный тогда. Крик, который терялся во всем, что следовало за ним. Крик рождения чего-то ужасного. И смерти.

Монитор раз за разом издавал трубные звуки. Анна положила фрагмент в контейнер и убрала подальше от экрана.

— Да?

Это был доктор Чанг, звонивший ей из своего кабинета. Его лицо был застывшим и непроницаемым.

— Прошу прощения за то, что побеспокоил вас во время отпуска.

— Все в порядке. Джон задерживается. Все равно сижу тут, ногти грызу.

— Есть потрясающие новости, — произнес Чанг равнодушным голосом. — Один из зондов IPX, отправленный к Пределу, обнаружил кое-что на планете под названием Альфа Омега 3. Руины древней цивилизации, с которой никто до сих пор не сталкивался. Развалины сооружений покрывают более тридцати процентов поверхности планеты, и они совершенно не похожи на останки любой известной нам цивилизации. По предварительным данным, возраст руин составляет более тысячи лет. И есть свидетельства высокоразвитых технологий.

Анна покачала головой.

— Потрясающе. Так почему же вы не пляшете на столе?

Чанг стрельнул глазами в сторону и глубоко вздохнул.