Тень чужака

— Не знаю, что нужно. Нужно, чтобы с вами было все в порядке. Вы согласны?

— Спасибо, Джеймс. Согласен.

— Между прочим, мне только что звонил Макнэлли. И я рассказал ему все. Уж извините.

— Все в каком смысле?

— Все в том смысле, что вам впервые в истории Минтоукука удалось выйти на Стевенсона.

— Ничего себе удалось. Удалось, но я тут же его упустил.

— Упустили в наручниках. Как мне рассказал Биркин, Стевенсон прыгнул за борт в наручниках. Так?

— Так.

— Думаете… — В трубке раздался шорох. — Думаете, он выплыл?

Над ответом Шутов подумал несколько секунд. Сказал:

— Думаю, нет. Но мне от этого не легче.

— Почему?

— По простой причине. Я очень хотел бы взять его живым.

— Живым? Может быть, Майк. Может быть. Но если хотите знать мое мнение…

— Хочу.

— Так вот, Майк: для меня Стевенсон в течение года был головной болью. И я бы с большим удовольствием взял его именно мертвым. А не живым.

— Джеймс, все же мы с вами полицейские.

— Полицейские. Но поверьте, это был бы лучший исход для Минтоукукского национального парка. Самый лучший. — Шутов задержался с ответом, и Келли добавил: — Майк?

— Не знаю, Джеймс. Что случилось, то случилось.

— Да уж. Ладно, Майк. Выздоравливайте. И заходите в гости, как только почувствуете себя лучше.

— Спасибо.

— Зайдете?

— Обязательно. Передайте огромный привет Китти.

— Спасибо. Передам.

— И спасибо за звонок. Слышите, Джеймс?

— Ладно, Майк. Чего там. Счастливо.

После того как они закончили завтракать, Уланов сказал:

— Наташа… Я хотел бы поговорить об этом.

— О чем об этом?

— Об этом. Пока мистер Шутов здесь.

— Коля… — Наташа сказала это тихо, глядя в стол. — Не нужно ни о чем говорить. Со мной ничего не будет. И… оставим этот разговор.

— Наташа, я не могу оставить этот разговор.

Наташа посмотрела на Шутова:

— Майк, извините. То, о чем говорит Коля, наше семейное дело.

Собрав посуду, перенесла ее к буфету. Посмотрев ей в спину, брат сказал:

— Наташа, это никакое не семейное дело. Сейчас, когда я уеду в Анкоридж, оставаться здесь, в Грин-кемпе, тебе нельзя.

— Почему? — Она сказала это, не оборачиваясь.

— Опасно.

— Почему же опасно? — Повернувшись, посмотрела на брата. — Почему?

— Нол вернется.

— Коля… Он не вернется.

— Вернется. Он достанет тебя, даже если мистер Шутов расставит здесь всех своих полицейских.

— Он не достанет меня. Никогда не достанет.

— Достанет. Мистер Шутов, вы ведь имели дело с Нолом Стевенсоном?

— Имел.

— Может быть, вы что-то скажете Наташе?

— Скажу.

Ее ответный взгляд он выдержал легко. Выдержал, потому что очень хотел, чтобы она его поняла. Хотел с невероятной силой.

— Наташа, я считаю, Николай полностью прав.

Кажется, она все-таки его поняла. Сказала:

— Вы… так считаете, Майк?

— Считаю. Я знаю твердо: оставаться здесь опасно.

— Спасибо, мистер Шутов. — Уланов встал. — Наташа, давай об остальном поговорим после?

— Давай. — Она снова повернулась спиной.

— Ты вроде должна сделать мистеру Шутову перевязку?

— Должна. — Посмотрела искоса. — Сейчас сделаю. Ты на участок?

— Да. Времени мало.

Подойдя к двери, обернулся:

— На всякий случай, мистер Шутов, если не увидимся — счастливо.

— Счастливо, Ник.

Как только дверь за братом закрылась, Наташа повернулась. Подойдя к ней, он остановился. Было слышно, как скрипят ступени — это спускался Николай. Дождавшись, пока скрип ступеней прекратится и хлопнет ведущая на веранду дверь, обнял ее. Она обняла его в ответ. Через несколько секунд, сделав вид, что пытается вырваться, прошептала:

— Ты не хочешь остаться? После того, как Коля уедет?

Сказал в самое ухо:

— Хочу… Очень хочу…

— Но… — Высвободившись наконец, она посмотрела на него в упор. — Но тогда почему? Почему ты все это говоришь?

Ну и глаза, подумал он. Не глаза, а серо-зеленые пропасти, в которые хочется броситься, не думая ни о чем.

— Потому что… — Он не знал, что сказать. — Потому что мне, именно мне это очень нужно.

— Тебе?

— Мне. Это нужно и тебе. Но главным образом нужно мне. Понимаешь?

Прищурила глаза.

— Не понимаю. Но… — Встряхнула головой. — Но пусть будет, как ты говоришь.

— Спасибо. Ты переедешь отсюда, как только Коля уедет. Переедешь ненадолго. Дня на два, на три. Не больше. Можешь это сделать для меня?

— Ну… — Глубоко вздохнула. — Ладно, могу.

— И… у тебя есть куда перебраться? На эти несколько дней?

— Есть. — Она сказала это после некоторого колебания.

— И… где это? В Дэмпарте?

— Нет.

— А где?

— Тебе обязательно знать?

— Обязательно.

— Зачем?

— По той же самой причине. Это нужно мне. Мне лично.

— Ладно. — Помолчала. — В полумиле отсюда, в лесу, есть сторожка. Наша. О ней никто не знает. Думаю, даже Нол не знает. Я буду там. Там меня никто не найдет.

Что ж, подумал он, сторожка, о которой она говорит, нисколько не расстроит его планы. Больше того: то, что какое-то время Наташа поживет в этой сторожке, при определенном раскладе может сыграть ему на руку.

— Подходит? — спросила Наташа. — Тебе? Что я буду там?

— Подходит, но при одном условии: ты мне ее покажешь. Желательно прямо сейчас.

— Конечно. Только давай я тебя перевяжу.