Тень деформации

Ну, несколько иронизирую, конечно, но мне надо, сам себе протянул я, краем глаза отмечая, как суета из обречённо-бессмысленной превращается в суетливо-осмысленную.

Перераспределение энергии, отключение предохранителей, готовность к аварийному входу в варп. Это не считая подготовки спецбоеприпаса и жуткой ругани орудийной команде от Боррини. Он мою полушутку принял вполне всерьёз, хотя, шуткой это было менее, чем наполовину.

И вот, пока постреливающий и потихоньку наращивающий интенсивность лазерного огня несун в ледском обличии развлекался, мы готовили свой ход Терёхой.

Милосердие на определённый момент ускорилось, освещение на мостике потускнело, а мы следили за еретиком. Пара залпов лансов ушли в молоко, один сожрал щит, а мы всё приближались. И тут вставал вопрос, что, учитывая скорости, еретик уже нас не сожжёт на месте — не тот угол. Может активировать свои монструозные пустотные щиты. О которые мы в варп разобьёмся, ну или будем иметь тысячную процента уцелеть и провалится в варп ЧЕРЕЗ них.

Последнее отдавало откровенным безумием, так что я даже не озвучивал вслух. Просто сообщил Кристине, в свете и ветре, что, если что, «попробуем».

Но еретики не хотели до срока «ломать игрушку». И скакнули в варп, а я взвыл в голос — ощущение было, как будто меня рвут на части. Поскольку я давал энергию Кристине, не развеивал, а старался удержать варп-проход без поддержки. И это было реально больно, в прямом смысле слова — болела душа.

И Кристина подпитывала проводимой через себя моей энергией и энергией нашего двигателя, дёргающуюся кляксу варп-перехода, в которую, чуть ли не с чпоканьем, всё же протиснулось Милосердие. И ей было чертовски больно, я чувствовал по нашей связи.

Почти шёпотом она пробормотала координаты, Боррини орал, я было начал приходить в себя, как почувствовал зарождающейся варп-переход. Ну нет, не уйдут, сволочи, подумал я, вздохнул и принялся его корёжить.

И не ушли — через минуту мучений мостик заполнили ликующие вопли, прерванные криком Боррини:

— Полный ход! Нас сейчас накроет волной!

И накрыло. Впрочем, поле Геллера держало, а флуктуации, достойные сердца самой башенной бури, я, уже ни на что не обращая внимания, гасил. И выжили, вот только… Кристина всё хуже и хуже чувствовалась по нашей связи. А потом послышался стук её руки о палубу, потому что оседающее тело я успел подхватить.

18. Дела родственные

Первым делом я, естественно стал вчувствоваться в сомлевшую Кристину. И ни варпа мне вчувствованное не понравилось — эта дурочка явно перенапряглась, ну и если не «лопнула, как шарик», то была явно на пути к этому состоянию. То есть, она мне помогала, когда я удерживал ледь в варпе, что делала… ну вот совершенно зря. Этого мы не обговаривали, я не просил и не приказывал, собственно, сам факт удержания еретика в имматериуме — был моим мимолётным решением и моей ответственностью. А она помогала, уже перенапряжённая… Блин, дурочка, слов других нет.

И непонятно, что и как с ней будет: ощущалась душа Кристины как раненый зверёк, свернувшийся клубком. Вроде бы — ничего критичного, но я ни варпа не душевный лекарь, максимум — калекарь.

Ну и, соответственно, тело Кристины осталось без управления, без сознания, а теребить суть девицы я находил бредовым: если сможет отозваться — отзовётся, а если сломается в процессе отзыва окончательно? Мне моя тереньтетка дорога… очень. И жить без неё «дальше» мне ни варпа не угодно! Мне угодно жить дальше с ней!

Так что всё, что я мог делать, это подавать свою энергию, с максимально позитивными эмоциями. Которую, по вглядыванию, Кристина, к счастью, поглощала. Немного, большая часть посланного развеивалась, но даже такой признак активности меня как обрадовал, так и частично успокоил.

Заодно я таки нашёл дело для этих бесючих крылов. Варп знает, когда они проявились, но сейчас они охватывали тело Кристины, сплетясь в этакую колыбель. Ну, надеюсь, ей удобно, а я им прощу пару процентов бесючести, гусиности и биологической неуместности, щедро решил я.

Далее, убедившись, что скоропостижно и прям сейчас моя ненаглядная тереньтетка меня покидать не собирается, я встряхнулся и стал пытаться понять, а что, собственно, вокруг творится-то?

И ни варпа мне узрённое не понравилось. Точнее так: судя по мотаемому Милосердию и уже рефлекторно гасимым и ослабевающим флуктуациям, приказ Экстерминатус, в материальной форме, несунов настиг. И хана корыту однозначная — подрыв заряда, предназначенного выводить планетарное ядро на нестабильный режим, в центре массы жалкой скорлупки всего-то тридцати километров размерчиком — это гарантированный и бесповоротный всё, без вариантов. И это было хорошо.