Тень деформации

А далее вопрос «моей энергии», гиперчеловеческой, как обозвала её во время оно ещё Лагиния. С ентой энергией проще, но сам я её вырабатываю, для привычных мне воздействий вроде деструктурирующей петли или луча прискорбно мало. Но, пожирая варп-проявления, причём непременно структурированные, «сырой варп» тут не годится, я её получаю. Есть у меня подозрение, что ни варпа я не варп пожираю. Точнее, есть некая «фракция» добавляемая живыми, которая мной и употребляется.

И, наконец, я эту энергию использую не только в форме «большой дубина пастукать». Она тратится моей сложной и загадочной персоной, ежели я воздействую «сверх» определённого объёма-расстояния. Тратится ощутимо, причём разевая пасть на непомерно большой кусок, я эту пасть если не рву, то надрываю: душа, признаться, до сих пор побаливает. Хотя ощущение — как от крепких колотушек, а никак не от серьёзной травмы, есть с чем сравнивать, да и ощущения, в случае самодиагностики — единственная отправная точка. В общем, жив, здоров, молодец. Местами красавец, если бы не крыла эти подлючие. Хотя и им применение нашлось.

Далее, Кристина. Перенапряглась, аналогия с лопающимся шариком как нельзя подходит. Перенапряглась, как и я, только либо я покрепче, либо она меня любит больше, чем себя. Последнее возможно, но несколько пугает — всё же, слишком сильные чувства и ответственность, хотя приятно, конечно. Но странно — форма демонетки при ней, так что любить меня КАК себя — она вполне может. Это вполне естественно, поскольку она и есть часть меня, в определённом смысле. Но больше… блин, надо серьёзно говорить с девицей. Пусть я её, кхм, люблю не столь сильно, но терять её точно не хочу. И не хрен ей подвиги с превозмоганиями учинять, пускай вражины бессмысленно и бесплодно нас превозмогать тщатся.

Если вообще очнётся, пригорюнился было я, но встряхнулся — живое, а Кристина жива, к здоровому состоянию стремится, свойство у него такое. А подождать надо — так подожду, никуда не денусь.

Так, и с еретиками вопрос. Точнее, с еретичищем и человеками из его окружения. Надо узнавать, а то мне неспокойно, заключил я, врубил вырубленный вокс и обратился к Эльдингу. Мимоходом отметив живость, точнее, вокс-активность и, как следствие, живость аколятни, телохранителей… свиты, в общем.

— Эльдинг, заключённые, — не стал разводить политесы я. — Состояние саркофагов, возможность внепланового пробуждения?

— Зал холодного сна и саркофаги исправны, причин для беспокойства не наблюдаю, — последовал ответ через минуту. — Терентий, хочу доложить…

— В варп, артизан. Всё потом — наши живы, а остальное позже. Я устал, Кристина в коме.

— Медикусы, Терентий! — зачастил артизан.

— Не помогут в этом случае. Травмы несколько иного плана, тело Кристины в порядке. Но спасибо за заботу. Поставь перед дверью в совещательную служку какого, попрошу, если что-то понадобиться, — озвучил я. — И да, я пока спать и отдыхать, отключу вокс в варп, — честно предупредил я, совершая озвученное.

Впрочем, попробовав расслабиться, встрепенулся — фигу мне, а не «поспать». Варпнутые флуктуации гонять надо, чтоб их.

В итоге совершил я кибернадругательство — тело задремало, а сознание в сопроцессоре бдело вполглаза. Не сказать, чтобы удобно, но самое оптимальное из возможного, благо за сутки такого невнятного состояния и вправду отдохнул. И душевно болеть почти перестал, а вот Кристина, к сожалению, состояние не поменяла. Душевно не поменяла, а вот физически… мдя. И ведь ещё питательные вещества ей нужны, напомнил себе я, да и мне не помешают.

И попёрся к двери, требовать себе оборудование медицинское и санитарно-гигиеническое. Не то, чтобы я прям восторгался уходом за бессознательным телом, но выпускать Кристину из колыбели крылов категорически не хотелось, а значит — всё сам.

Дождался принесения, занялся делом, как из-за двери послышались звуки, извиняюсь, драки! Ну всё, решил я, нашли время и место. Похер на причину, но сейчас всем настанет северный пушной зверь. Здоровый, крыластый и с нимбом, злобно оскалился я. И тут дверь чуть приоткрывается, и в верхнюю часть проёма ввинчивается Лапка. Её оппоненты замерли на пороге, а я, быстро сообразив, что и как, рявкнул:

— Всё в порядке, пусть остаётся! — на что дверь захлопнулась.

Мдя, дурак я сегодня, осудил себя я, глядя на тяжело дышащую кошатину. Ну ладно, не хочу ни с кем говорить, устал. Но, во-первых, аколиты — это ближний круг. Так что хоть пару слов сказать надо всем.

А, во-вторых, с той же Лапкой отношения как меня, так и Кристины, несколько ближе, чем «подожди за порогом». Так что даже стыдно, немного, отметил я.

— А… — начала было, отдышавшись, Лапка, на что я отогнул край крыла, придерживая Кристинину голову. — Как она, Терентий? И простите…