Тень деформации

Договорить ей не дал вокс. Причём, не текстом, как с такой транзитной мелочью, как мы, общались кадианские защитники. А голосом, причём дрожащим:

— Кадия приветствует Героя Империума! Радуйся, Терентий Алумус, Игнис Сацер! — выдал мне оператор.

Впав в челодлань, подавившись столь уместными и правильными словами как «Шта?!!», «Пиздец!!!» и прочими подобными, я ровно произнёс:

— Мы транзитом. Можем лететь?

— Конечно, благослови Император ваш путь, Инквизитор! — был мне ответ.

— Это?… — полюбопытствовала Кристина уже в имматериуме.

— Это, Кристина, весьма плохо, — страдал я. — Какая-то сволочь, то ли вороны, то ли Эйзенхорн, скотина многоглазая, то ли Коракс, завистливый гад, сообщили о Лоргаре. Ну, судя по всему — так выходит, — отметил я. — Пока мы скромно праздновали, что выжили, какой-то паразит растрезвонил по всему Империуму!

— Совсем плохо? — уточнила тереньтетка.

— Ну-у-у, — протянул я. — От Лордства я теперь, похоже, не отпихаюсь. Впрочем, честно предупрежу, что не буду торчать в Крепости, да и решать ничего не буду, — несколько повеселел я. — Выберут — сами себе дураки, — отрезал я. — Хотя спрятаться надо бы. На годик-другой, пока ажиотаж не спадёт, — прикинул я.

— На Кадии? — уточнила Кристина.

— Видимо — да, хотя и на ней… В общем, всё равно лучше всего на ней. А потом на пару лет к джокаэро, — прикидывал я. — Тогда не то, что в Лорды, а как бы расследовательный ковен не собрали по поводу «тунеядства гадкого Терентия Алумуса», — с некоторой надеждой выдал я.

— Понятно, — с прекрасно ощущаемым скепсисом выдала Кристина, что я предпочёл проигнорировать.

Мои ужасающие предположения оправдались: после опознания диспетчер Сияния обозвал меня «Героем Империума». Вот ведь, бардак какой, «Терёха — герой галактики», блин.

Впрочем, хитрый я не стал залетать на станцию. Соединился воксом с Боррини, который меня хотел огорчить. Но не смог, паразит такой, потому что я и без него всё давно понял.

— Терентий, это величай… — начал голосом восторженной гимназистки капитан.

— Франциск, стартуйте, — прервал я поток гадостей. — С открытой ангарной палубой, наш челнок залетит туда.

— А-а-а… это…

— Вас не выпускают с Сияния? — с некоторым опасением осведомился я.

— Нет, Терентий, просто…

— Раз выпускают, то исполняйте, Франциск. И рассчитывайте курс на Кадию, — распорядился я, отрубая вокс.

Блин, они что все, реально думают, что я многотысячелетнего демонпринца в «честном бою» заборол? Хотя, с Леди этой в чём-то ещё смешнее, мдя.

Тем временем Милосердие отделилось от Рамилеса, ну и мы юркнули на ангарную палубу.

И блин, устроили, паразиты такие, вздохнул я, обозревая аколятник. Даже обезьянус морду из ежевики явил, интересуясь, что это за суета вокруг.

— Так, всем молчать! — рявкнула моя деспотичность, вылезая из челнока. — Падре, стукну, — честно предупредил я попа, набравшего воздуха, чтоб заголосить.

Поп меня знал, так что воздух выпустил и сдулся. Но зыркал весьма недобро, в плане как на святого какого, паразит.

— Да, я участвовал в уничтожении, — аккуратно формулировал я. — Мы с Кристиной целы, здоровы и всё такое. Франциск, варп подери! — возмутился я. — Я понимаю, что у вас есть заместители, но будьте любезны быть на мостике. Лапка, в смысле Моллис. Идёшь с нами в музыкальную.

— Зачем? — недоумённо мрявкнула кошатина.

— Ноты держать, — отрезал я. — Да, мы в музыкальную, через пару… через три часа концерт. Франциск, надеюсь, Милосердие будет к тому времени в имматериуме и двигаться к Кадии, — ядовито отметил я, на что капитан всё же поскакал на мостик. — Так, все свободны, в музыкальную не ломиться, нас не отвлекать. Концерт открытый, не только для аколитов, — уточнил я.

И, прихватив Лапку подмышку, а Кристину — под вторую, ускакал я в музыкальную. И дверь на засов запер, на всякий.

И да, и порепетировали, и в четыре руки сыграли, и Лапка ноты подержала. А через три часа мы с Кристиной играли «Летнюю Грозу» Вивальди, любуясь переливами имматериума за бронестеклом. На скрипку, кстати, он тоже отзывался, уж не знаю почему.

Так-то, причин могло быть три: он вообще к музыке чувствителен, ведь никто такого не проверял. Кристина — всё же демон, тоже фактор. Ну и, наконец, может, и не в музыке играющей было дело, а в моей проигрывающей мелодию внутри персоне — тоже вариант, но мне он не слишком нравился.

Ну и зал набился всяческой аколятней, шестерёнками, капелланами и прочими слушателями, не без того. А я, выводя свою партию и наслаждаясь кристининой, рассуждал.

Ну, в принципе — я не просто молодец, а даже красавчик. Для себя, конечно.

А вот с общественным мнением огнесжигательной общественности — мдя. В общем, хоть подлючая воля мифа над мной больше не довлеет, в несунском разрезе, то первое решение у меня всё равно выходит верное.

В смысле, побываю на Кадии, возможно — помогу чем Ордо Эгис, посмотрю на пилоны и попробую найти ученика.

Причём на Кадии это делать — по-человечески правильно. Единственный реальный шанс у местного уроженца дожить до двадцати пяти лет — Имперская Гвардия. Средний же срок жизни на планете — двадцать три года.