Тень Дракона

Ночь была звездной. Огромная луна, нависшая над поляной, отражалась в нежнейших соцветиях луноцвета, окутывая поляну мягким сиянием. Даосса и Уоросс уже где-то веселились, растворившись в толпе. Коросс с остальными спутниками облюбовали небольшой каменистый выступ за дубами. Из-за деревьев центральную часть поляны была плохо видно, но зато это местечко было в стороне от людского столпотворения и буйства аур местного населения. В отличие от легкомысленной огневолосой парочки, Коросс внял предупреждению Лэппэла. Укусы обрушавшегося на него зверя еще давали о себе знать и заставляли его быть осторожным.

Сквозь просветы деревьев они увидели, как в центр поляны вышел уже знакомый рыжебородый великан, держа за руку Даоссу, и торжественно прокричал:

— Пусть Аэола Аорда благословит нас всех!

— Благослови нас, Аэола Аорда, — нестройным хором отозвались валгавцы.

Оставив досужие разговоры, они поднялись из-за столов, окружая поляну плотным кольцом.

— Аэола Аорда, взываем к милости твоей! — продолжил скандировать рыжебородый, похоже, занимающий не последнее место среди селян.

— Взываем к твоей милости, Аэола Аорда, — повторила толпа.

— Мы восславляем тебя, о, Крылатая Дева-Богиня!

— Восславляем! — согласилась толпа.

— И пусть сквозь пелену Святого Сна донесутся до тебя наши чаянья и надежды, — подытожил рыжебородый.

— Безоблачного тебе неба, Аэола Аорда! — заученно откликнулись валгавцы.

Чей-то звонкий голос затянул первую строку песни, а затем к нему присоединились остальные. Песня зазвенела в сгущающихся сумерках торжественно и неторопливо:

   Был велик первозданный мир,
   Где царили Великие Боги.
   Возводя себе горные замки,
   Вкруг которых роились звезды.

   Наши Боги дружили с ветрами,

   Им служило пространство и время,
   Они были закованы в латы
   Из живого огня сотворены.

   И жила Аэола Аорда

   Величайшая дева предгорий,
   Покорившая грозного Корна,
   Захватившая в плен его сердце.

   Он оставил народ свой суровый

   Чтоб забыться в нежных объятиях
   Юной девы, пресветлой Аорды
   Королевы Хрустального Замка

   Там нашел его братец любимый,

   Грозный Рок, поэт и мыслитель,
   Кто в суровых сраженьях с врагами
   Был надеждой ему и опорой.

   Но увидев пресветлую деву,

   Позабыл он и долг свой, и совесть,
   Воспылав черной завистью к брату,
   Превратился в братоубийцу.

   И искусно плетя злые чары,

   Возжелал Рок пленить королеву,
   Заточить ее в Черный Замок,
   В Злую Гору, Драконью обитель.

   Но не властна Великая Сила

   Над влюбленным девичьим сердцем,
   Обратилась дева голубкой
   И умчалась в заоблачны дали.

   Теперь смотрит небесная дева

   На народ свой из Звездных Чертогов
   Изливая на земли Валгавы
   Лунный свет разбитого сердца.

Песня лилась неторопливо, а каждая фраза повторялась дважды, обыгрываясь причудливым многоголосьем.

— Странная баллада. Не ожидал ничего подобного от наших горцев, — заметил Шэрон Донне.

Все это время они оба честно пытались зарастить возникшую между ними трещину, но Коросс видел всю безуспешность этих попыток.

Он прилег на землю, глядя в манящее ночное небо. Луна качнулась, подернулась дымкой и вдруг превратилась в лик юной красавицы, улыбнувшейся ему. Она была удивительно похожа на его спасительницу. Рука Коросса нашла нежные пальчики, которые, затрепетав, послушно замерли в его ладони.

— Ну, вы и запрятались! Еле вас нашел, — весело проговорил голос у Коросса над головой. — Пойдемте со мной, птенчики. Наш час настал!

Вздрогнув, Коросс открыл глаза, поняв, что задремал под заунывные песнопения. Рыжеволосый бесцеремонно потянул Арону и Донну за собой, клятвенно уверяя, что они никогда себе не простят, если в этом не поучаствуют.

— Мне тут Фаюшка и Листата такого наговорили про их местные обычаи, — закатывая глаза и чуть не подпрыгивая от восторга, вещал Уоросс. — Короче, я и Даосса решили по полной окунуться в этот праздник жизни. Вам тоже настоятельно рекомендую.

— Какой праздник? — насмешливо хмыкнул Коросс. — Арона же тебе сказала, что здесь все вполне пристойно.

Уоросс неодобрительно покосился на него: