Тень дракона

Она сказала Возможно, это станет яснее со временем. Говорят, время было тринадцатым богом, до тех пор, пока все остальные боги не изгнали его, поскольку он был безумен. Он носит в карманах весь мир, но никто не знает, что он вынет оттуда.

И когда она это сказала, из глаз ее побежали слезы, и она вспомнила снова все те странные, полные боли дары, что дал ей безумный Повелитель Времени .

Уж действительно, никто, съязвил дракон. И менее всего я мог когда-либо представить, что я, Черный Моркелеб, спущусь с севера, как собака с бечевкой во рту, таща на веревке эту нелепую игрушечную лодку твоего Стихоплета.

И Дженни рассмеялась, в восторге от картины, которую передал в ее разум дракон: Молочай, который тащится с полуспущенными воздушными шарами, его обугленная гондола завалена разрушенными осколками механизмов на конце каната, другой конец которого был схвачен драконьим железным клювом. На груде обломков, скрестив ноги, сидел Джон с телескопом в руке и картой на коленях и делал пометки.

Мой бедный Моркелеб! Она протянула к нему руку. Это было очень, очень благородно с твоей стороны.

Благородство чуждо драконам. Его шипы встали дыбом, как у Худышки Китти, когда ее стаскивали с буфета. Твой Стихоплет сейчас в своих стенах, и с ним носятся его дуры-тетки. Но не ради любви к тебе покинул я Последний Остров, моя колдунья, и не ради твоего отродья.

Приподнявшись, он подставил лунному свету перламутр исцеленной плоти на животе и боках. Они демоны, которые поедают души драконов, равно как и магов, как они съели душу этого мага-южанина; как они съели душу твоего сына. А демоны всегда будут стараться открыть дорогу другим демонам. У этих есть сила, которой я не видел со времени Падения Эрнайна, тысячу лет назад. Я не знаю, те же самые это демоны или другие с той же властью, но они могут поглотить мою магию — мою, Моркелеба! — и они могут и хотят поглотить твою и всех, кого захотят.

Замолчав, они какое-то время рассматривали друг друга, дракон — черный и сияющий в звездной ночи, и женщина — хрупкая в своем пледе, юбке и кожаном корсаже. Все старинные легенды предостерегали против встречи с драконьими глазами, но, будучи сама драконом, Дженни не имела в разуме и душе ничего, что Моркелеб мог захватить. Скорее это она вникала в его мысли, его желание, что было сердцевиной и сущностью драконьей магии: магия в сердцевине драконьего тела и драконьих снов. Это было похоже на погружение в ночное небо.

На какой-то момент их разумы соприкоснулись, его горечь и ее скорбь о том, что каждая личность, каждое существо имеет только одно будущее, а не два.

Все является тем, чем является, колдунья, сказал он наконец. А теперь пойдем отсюда. Там мужчина, ожидающий тебя в этой каменной лачуге, которую ты называешь домом, и двое других твоих детенышей. И мы должны поговорить, ты, этот Стихоплет и я, о демонах, и о том, что делать дальше.

***

— Откуда ж вы взялись, мой господин? О, и вы тут, леди Дженни? — Тот же самый стражник впустил его месяц назад. Он оглядел деревенскую улицу позади них, грязную в пепельном свете зари, потом оглянулся, недовольно нахмурившись. — Креггетова борода, эти бандиты зарываются! Вы были ранены? Не то чтобы вы оба не могли справиться с любым бандитом в стране, — добавил он торопливо, отдавая салют. — Но эта банда…

— Мы не ранены. — Дженни смотрела по сторонам, пока они проходили под наполовину приподнятой подъемной решеткой и по пустому парадному двору. Прошли только несколько слуг и ординарцев, хотя из пекарен пахло дымом. Рядом с часовней два священника в желтых клобуках и флейтист ожидали, пока прорицатель объявит им время, когда надлежит приступить к утренним обрядам.

— Сынок, я Драконья Погибель — и не очень-то хорошая — а не Алкмар Божественный. — Джон глянул в сторону часовни. — Думаю, командир встала к службе.

Моркелеб ссадил их на отдаленном гребне холмов, после того, как они летели почти всю ночь. Отдых в течение дня дал Джону хотя бы возможность побриться — двумя ночами ранее, когда Дженни сбежала по каменным ступеням Холда и бросилась в его объятья, он походил на какого-то безумного очкастого отшельника — но он все еще выглядел отчаянно худым, лицо истаяло до кости. Его плечи под залатанным полотном рубашки были костлявее, чем хотелось бы, а руки забинтованы.

Дженни поражало, как он еще не умер.

— Нет, сэр, тут, видите ли, Ледяные наездники. — Стражник коснулся лба в примирительном полу-салюте. — Не то чтобы Ее светлость бывает когда-нибудь в Храме, но вот нате вам! Старый Огнебородый все равно дарует ей победу. Но вчера, когда пришло известие о них, выехало полгарнизона. Они сожгли две фермы там, за Древним Лесом.

— Вдобавок они были на Кайр Дхъю, — Дженни вовремя удержалась, чтобы не сказать четыре дня назад. Она никак не могла покрыть это расстояние, разве что на драконе. Она с трудом завершила на одном дыхании, — неделю назад; их видела женщина в Холде. Госпожа Изулт еще здесь?