Тень драконьего крыла

– Впрочем, это не столько испытание, сколько наслаждение, – произнес он, когда мы развернулись к нему лицом. – Вам предстоит окунуться в эти древние воды. Данному озеру уже несколько тысяч лет. Появившись в стародавние времена, оно не исчезало даже во время засухи, когда практически пересыхала сама Драконья река. Озеро помнит. Озеро знает. Озеро отражает души и показывает прошлое, будущее, настоящее… Окунаясь в него, каждый видит что-то свое, а для некоторых оно, увы, остается закрытым. Сегодня каждой из вас предстоит войти в него рука об руку со мной.

В отличие от меня, Даша сдерживаться не стала и выругалась пусть и негромко, но все-таки вслух. Перспектива купаться с «венценосной ящерицей», как она называла его за глаза, ее явно не прельщала. Особенно если учесть то, что и «ящерица» избытком одежды отягощена не была.

Первой в синюю воду предстояло войти Мелли, которой, в общем-то, всегда выпадала сомнительная честь открывать испытания. Эйдан, облаченный в белые свободные штаны и расстегнутую длинную рубашку, протянул ей руку. Она вложила чуть подрагивающие пальцы в его широкую ладонь, и они стали медленно входить в озеро.

В это же время наша сегодняшняя сопровождающая внезапно запела на незнакомом языке. Я уже успела выяснить, что при переходе между мирами мы как бы автоматически получаем умение понимать речь того королевства, империи или страны, куда перемещаемся. Так что я, не прикладывая никаких усилий для изучения, знала триальский, хотя мне все время казалось, что здесь говорят на родном русском. Немного странно, зато удобно…

Так вот, тот язык, на котором пела сопровождающая нас женщина, не был наречием Триальской империи. Почему-то возникло ощущение, что он вообще не принадлежит ни к какому конкретному месту. У певуньи был низкий, чуть хрипловатый голос, который прекрасно передавал звучание сложного, но напевного языка. Было в этом что-то такое… масштабное, древнее, как само мироздание.

Мелодия не поднималась под своды пещеры, а, точно тяжелые капли, падала в озеро, куда все глубже и глубже заходили Эйдан и Мелли. Горячий пар сгущался, но не перекрывал синеву воды, которая сейчас казалась вязкой, словно густой кисель. В какой-то момент две фигуры превратились в неясные светлые силуэты, а после и они растворились в сгустившемся, превратившемся в подобие тумана паре.

Время шло. Устав стоять, Даша присела на песок, и все остальные последовали ее примеру. На ногах осталась одна певунья, которая и не думала смолкать. Казалось, эта песня была бесконечной… да и песня ли? Обличенное в музыкальную форму сказание; сила, пробуждающая эти мистические воды ото сна.

Когда Эйдан с Мелли вернулись, на их лицах отражалось спокойствие. Мелли так и вовсе едва заметно улыбалась – кажется, это испытание, в чем бы оно ни состояло, она прошла. Как и ожидалось, тонкая рубашка плотно облепила ее тело, не оставив никакого простора для воображения. Я никогда не страдала излишней скромностью, но все-таки это было слишком, и представать в таком виде перед престолонаследником мне по-прежнему не хотелось.

Следующей искупаться пришлось Норин. Она, как всегда, была невозмутима и спокойна, умудряясь держаться с таким видом, словно на ней надето по меньшей мере бальное платье. Когда они скрылись в клубах не то пара, не то уже полноценного, стелящегося над озером тумана, я вдруг ощутила на себе пристальный взгляд. Медленно обернувшись, всмотрелась в полумрак и различила стоящую у входа в пещеру фигуру. Сердце, игнорируя увещевания разума, сделало кульбит и забилось чаще.

Шайрэн стоял так, что заметить его было практически невозможно, если не приглядываться и не знать, куда именно смотреть. Усилием воли я заставила себя отвернуться. Его присутствие только подогрело градус волнения. Сейчас рядом с ним стояла Мелли, укутанная в длинное полотенце. Наверное, Шайрэн считывал из ее мыслей то, что показало озеро.

Когда Норин вернулась, ее лицо отражало все то же невозмутимое спокойствие. Лишь уголки губ были слегка опущены, а в глазах застыл влажный блеск. Даже представить сложно, какое видение могло довести ее до непролитых слез.

Мимолетная мысль о видении заставила меня непроизвольно вздрогнуть. Еще свежи были в памяти картины, увиденные в старом крыле. И хотелось надеяться, что сейчас я увижу нечто, касающееся лично себя, а не живших некогда дракона и дочери императора…

Закончившая петь женщина накинула на плечи Норин полотенце и что-то ей прошептала, после чего девушка направилась к тому месту, где стоял Шайрэн.