Тень друга. Ветер на перекрестке

С тех пор выражение «перейти Рубикон» означает готовность принять важное решение, определить путь, взять судьбу в свои руки. С давних пор живет это крылатое слово, дошедшее в наши дни через хребты столетий. Много раз повторялось оно и письменно и устно в самых неожиданных ситуациях. Примерам нет числа. Приведем наугад только два: один из литературы, и даже не самой серьезной, другой — из военной истории, серьезной весьма.

В знаменитом романе Дюма «Королева Марго» его героиня, красивая, умная и образованная сестра царствующего короля Карла IX, обсуждает со своим мужем, носатым Генрихом, план его бегства из Парижа в родную Наварру, чтобы оттуда начать завоевание французского престола.

Дюма пишет: «— Жребий брошен, — сказала Маргарита, повторяя через тысячу шестьсот лет слова, произнесенные Цезарем на берегах Рубикона».

В дни Итальянской кампании 1799 года река Адда представляла собой ключевую позицию на пути русских и австрийских войск к жизненным центрам страны. После обходного движения и мощного прорыва, продиктованных Суворовым, оборона французов пала, дорога к Милану была открыта. Фельдмаршал писал русскому послу в Вене: «Адда есть Рубикон, мы ее перешли на грудах тел неприятеля».

Впрочем, несмотря на свою начитанность, — еще в отрочестве Суворов прочел записки Цезаря о галльской войне, «Строевой устав» одного из лучших военных теоретиков Западной Европы Морица Оранского[1], мемуары маршала Тюренна[2], записки фельдмаршала Евгения Савойского[3], «Военные мечтания» Морица Саксонского[4] и многие другие книги из генеральской библиотеки отца, — он меньше, чем кто-либо другой, пользовался изречениями великих полководцев. Когда-то, еще в донаполеоновские времена, эти три полководца обладали широчайшей известностью в Европе. Наполеон и Суворов высоко ценили их военное искусство. Потом слава Наполеона затмила их имена. А что касается Суворова, то он в свою очередь, по меткой характеристике историка, «победоносно прошел в 1799 г. по Италии, стерев следы побед Наполеона в 1796—97 гг.».

Суворов сам создал военный катехизис, полный точных определений, ставших пословицами. А его военные реляции — кладезь умного острословия. Суворов писал их, если можно так выразиться, готовыми афоризмами. Вот его известное сообщение главнокомандующему Румянцеву: «Слава богу, слава вам, Туртукай взят и я там». Это и военное донесение, и одновременно каламбур, смысл которого для нас, на первый взгляд, утрачен. Дело в том, что русские войска тогда же заняли селение под названием Ятам.

«Каждый воин должен понимать свой маневр», или «Тяжело в ученье, легко в бою» — чеканные, настолько хорошо знакомые формулы, что мы, произнося их к случаю, не всегда помним их происхождение. А ведь они распространились в народе и армии со времен «Науки побеждать» — суворовской инструкции войскам, возникшей из словесных поучений полководца обычно после маневров. Он заканчивал свои наставления неожиданно и простосердечно: «Вот, братцы, воинское обучение, господа офицеры, какой восторг!»

Афоризмы Суворова прочно вошли в народное сознание. Рассказы о его военной жизни, устные и записанные, переходят из поколения в поколение. Во время Швейцарского похода измученные солдаты, скованные стужей и серой пеленой тусклого дня в горах, неохотно строились для третьего штурма Сен-Готарда. И тогда Суворов, разорвав свой мундир, приказал рыть себе могилу, говоря, что не перенесет позора поражения. «Закапывайте меня живьем!» Зазвенели лопаты, вонзаясь в мерзлую землю. Потрясенные гренадеры превозмогли усталость, бросились вперед, и на этот раз штурм увенчался успехом.

Насколько я знаю, достоверными историческими источниками этот эпизод (приказание рыть могилу) не подтверждается, но хорошо документирован рассказ о поведении Суворова в боях под Нови во время Итальянского похода. Кипела ожесточенная битва, все атаки суворовских войск были отбиты французами под командованием генерала Моро и будущих маршалов — Груши и Сен-Сира.

К старому фельдмаршалу со всех сторон спешили офицеры связи с донесениями: «Нет сил идти вперед», «Просим резервов». Но Суворов, по свидетельствам очевидцев, не слышал и словно не видел гонцов. Он и впрямь рвал на себе мундир, катался по земле с перекошенным лицом. Ошеломленные связные скакали обратно в полки и, надрывая голоса, кричали: «Атаковать, победить, вперед!»

Их отрывистые сообщения о той картине, что увидели они у палатки главнокомандующего, токи напряжения, исходившие от любимого военачальника, необычайная его реакция на ослабление наступательного порыва — «хочет умереть!» — все это до предела взволновало солдат и офицеров. Снова и снова бросались они в атаку. А когда силы французов иссякли, Суворов хладнокровно ввел в дело резервы, выиграл сражение и овладел Нови.