Тень друга. Ветер на перекрестке

Вот наш дорогой политрук Василий Клочков. Промерзший окоп в Подмосковье, у разъезда Дубосеково. Двадцать восемь гвардейцев-панфиловцев, совершивших подвиг, выбитый золотыми буквами на скрижалях мировой военной истории. Вижу лицо их вожака, побелевшее от стужи и предугадания надвигающегося грозного. Слышу слова, которыми он воодушевил товарищей, когда все его существо было охвачено одним резким, как острый ветер того утра, неумолимым решением: «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва». Эти слова навсегда остались в народном сердце как девиз патриотизма. Судьба дала мне возможность первому рассказать о подвиге двадцати восьми героев, и счастье этого первооткрытия будет жить в моем сердце до конца дней моих.

Вот маршал Жуков. Его войска начинают Берлинскую операцию. Пять часов утра, загремела советская артиллерия, бомбовозы ударили по обороне противника. Общая атака! Жуков рассказывает: «В воздух взвились тысячи разноцветных ракет, по этому сигналу вспыхнули сто сорок прожекторов, расположенных через каждые 200 метров. Более ста миллиардов свечей освещали поле боя, ослепляя противника и выхватывая из темноты объекты атаки для наших танков и пехоты. Это была картина огромной впечатляющей силы, и, пожалуй, за всю свою жизнь я не помню подобного зрелища!»

Великий маршал вел войска в Берлин — к победе. Подсветка поля боя была применена им впервые в истории военной науки и искусства, а ныне методика ее использования, в том или ином виде, разрабатывается в военных академиях многих стран. Перед самым началом атаки маршал попросил налить ему стакан крепкого чая, выпил его, и кто-то из находившихся неподалеку сказал: «Берлинское чаепитие!»

4

Бесценные подробности нравственной картины военной жизни, облика полководцев, духа кампании можно найти в мемуарной литературе, в письмах, дневниках действующих лиц военной драмы, в рассказах свидетелей, очевидцев. Многое дает позднейшее изучение фактов, идет ли оно непосредственно по следам событий или спустя какой-то срок. Немаловажную роль играют опрос участников или свидетелей боевого дела, вновь найденные документы. Устные рассказы, перенесенные на бумагу, также становятся письменным источником.

Время открывает новые подробности. Отголоски минувшего вносят неожиданные поправки в то, что казалось установленным незыблемо, отрицают или подтверждают уже известное с новой силой и с необычной стороны.

В военной истории, как и во всякой другой, происходит сложный процесс накопления и освоения материала. Возникает обдуманное, а подчас стихийное взаимодействие или взаимоотталкивание документов — устных или письменных. Мемуары выверяются историками. Показания жизни соперничают со строчками из архива. Сталкиваются факт и чувство.

Весь этот бушующий поток страстей входит потом в берега научно-исторических исследований.

Берега эти часто одеты в гранит непреложности, но, глядишь, откололся где-то кусочек твердого покрытия, и хотя подчас никаких серьезных изменений на карте местности но влечет за собой это происшествие, а все же рассмотреть его пристально, рассказать о нем интересно и нужно.

Заметить следует и другое. Всегда хватало охотников до сенсационных домыслов, любителей без драки попасть в большие забияки. И, говоря об «отколовшемся кусочке», мы имеем в виду уж конечно не беспочвенные домыслы, не предвзятое желание обрушить то, что просто почему-либо не по душе ниспровергателю или не соответствует его представлениям о людях, их поведении, о логике событий.

Нет. Речь идет об открытии нового факта или фактов. На них-то — больших ли, малых — и держатся выводы всякой науки, в том числе исторической, и той ее ветви, что называется нравственным элементом на войне. Но и вновь открытый факт требует тщательного исследования. Может быть, и вовсе он не факт, не свидетельство, а просто так — случайная обмолвка или заблуждение, да еще и временное.

5

Так какая же удивительная история произошла с генералом Раевским?

6 июля 1812 года войска 2-й Западной армии во главе с Багратионом были сосредоточены в районе Бобруйска. Они получили приказ идти через Могилев и Оршу на соединение с 1-й Западной армией, которой командовал Барклай де Толли. Путь преграждали дивизии маршала Даву. Дорогу пришлось прокладывать железом и кровью. Корпус генерал-лейтенанта Раевского выдвинулся к опушке леса южнее деревни Салтановка.

Даву — один из самых старых соратников Наполеона — был военно талантлив, хладнокровен и жесток (кстати, он не изменил императору до самой своей смерти). Он был грозным противником. Генерал Раевский смело завязал бой...

Такова в самом сжатом виде обстановка, на фоне которой и возникло то, что можно назвать началом удивительной истории с генералом Раевским.