Тень Эдгара По

Дюпон остановился на верхней ступени крыльца и принялся обозревать Моньюмент-сквер. В отдалении смеялись чему-то дама и джентльмен, старый невольник вел в поводу молодого жеребца. Дюпона интересовали возможные соглядатаи. Питер и еще несколько юристов звали меня, высунувшись в окна. Все, что я увидел далее, зрительная память зафиксировала с поразительной четкостью; краски с течением лет не поблекли, линии не расплылись. Итак: лицевые мышцы Дюпона расслабились, губы сомкнулись, и лицо приняло выражение, которое он приберегал для портретиста. Целый бесконечный миг, пока Дюпон не развернулся и не поспешил пересечь улицу, в его лице была готовность интриговать и ставить на кон, а еще — презрение ко всем, кого природа не наделила гениальностью.

С тех пор я всегда прочитывал газетные репортажи из отдаленных местностей в надежде на упоминание о Дюпоне; конечно, я отдавал себе отчет в том, что имя будет вымышленное.

Порой речь, вне всякого сомнения, шла о моем старом друге, хотя он никогда не объявлялся сам и, насколько я знал, не возвращался в Соединенные Штаты. Случалось, меня охватывало смутное предчувствие, что Дюпон вот-вот возникнет. Так было в периоды, когда нужда в нем становилась особенно острой — например, во время непонятной болезни Хэтти или в те долгие месяцы, когда ставший генералом Питер (каких только домыслов не строили на эту тему!) словно сгинул на полях сражений.

В известном смысле я ждал, ждал много лет. Я хотел рассказать историю Эдгара По со своей точки зрения, но сначала личность поэта должна была избавиться от пелены предвзятости, сначала должна была появиться нужда в моих открытиях. Эту историю я доверил блокнотам — целой стопке блокнотов, распухших от дополнений и лирических отступлений; впрочем, история еще не закончена, точнее, не настоялась.

Иногда я достаю из тайника свою малакку, покачиваю ее, такую гладкую и тяжелую, в ладонях, а если никого нет рядом — разнимаю две ее части и смеюсь при виде мерцающего клинка. Я смеюсь и думаю об Эдгаре По, прибывшем в Балтимор; об элегантном джентльмене, шагающем по балтиморским улицам с невидимым оружием в руках.

Хэтти всегда хотела больше знать о Дюпоне. Она даже завидовала своей тете, которой довелось видеть его лицом к лицу, даром что сама тетя Блум вплоть до своей смерти (а умерла она весьма преклонных лет) запрещала касаться этой темы. Хэтти часто расспрашивала меня о последнем разговоре с Дюпоном, просила описать его нрав. Я не мог этого сделать. Слова не отражали Дюпоновой сути. Правда, у нас был Дюпонов портрет, но изображение, прежде мнившееся точной копией, теперь, по-моему, ничего общего не имело ни с Дюпоном, ни с Бароном. Или, точнее, не больше походило на Дюпона, чем образы, хранимые моей памятью.

Похожий или не похожий, портрет висел у нас в библиотеке, там, где когда-то проходили сеансы позирования. Бывало, я рассказывал поздним гостям о Дюпоне; они неизменно выражали удивление, что подобный человек вообще мог родиться. На этой стадии беседы Хэтти обыкновенно теряла интерес к Дюпону.

— Милый Квентин, ты тоже участвовал в расследовании; это и твоя заслуга, — говорила она и, заметив мой строгий взгляд, наставительно повторяла: — Да, это твоя, твоя заслуга!

Историческая справка

Эдгар Аллан По умер в возрасте сорока лет в балтиморской больнице седьмого октября 1849 года; за четыре дня до печального события его нашли в тяжелом состоянии в закусочной при гостинице под названием «У Райана».

Двадцать шестого (по другим данным — двадцать седьмого) сентября Эдгар По покинул город Ричмонд, штат Виргиния, на пароходе. Он направлялся к себе домой, в Нью-Йорк, по пути планируя посетить Филадельфию. В Филадельфии По собирался заняться редактированием сборника стихотворений некоей Маргарет Сент-Леон Лауд. Свою тещу, Марию Клемм, он просил писать ему в Филадельфию на имя Э.С.Т. Грэй. Однако, по имеющимся сведениям, По так и не добрался до Филадельфии и не вернулся домой в Нью-Йорк; зато неожиданно для всех оказался в Балтиморе, где и окончил свои дни. Теперь уже не узнать, чем он занимался целых пять суток, с того момента, как сошел с парохода, и до того момента, как был обнаружен в закусочной, служившей избирательным участком. Пока еще ни одному историку литературы не удалось разрешить эту загадку.

Скромные похороны Эдгара По провел преподобный Уильям Т.Д. Клемм на Вестминстерском пресвитерианском кладбище. Было это восьмого октября. Присутствовали четыре человека — Нельсон По и Генри Герринг (родственники Эдгара По), его коллега доктор Джозеф Снодграсс и однокашник по колледжу Зи Коллинз Ли. Сообщения об обстоятельствах и причинах смерти отличались туманностью и противоречивостью, а позднее окончательно запутались из-за того, что Руфус Грисвольд опубликовал мемуары, в которых умудрился сфабриковать не только факты, но и цитаты. В последующие десятилетия множились теории и слухи о кончине По — их распространяли как лица, знавшие покойного поэта, так и лица, не имевшие такой чести.