Тень Гегемона. Театр теней (сборник)

Все, что он делал с самого момента их встречи, – крал у нее время, отрывал от тех вещей, которые в ее жизни были действительно важны. Заставляя ее работать на бегу, из подполья – ради него. Когда она была ему нужна, она бросала все. Что он сделал, чтобы это заслужить? Что он дал ей взамен? Сейчас он прервал ее работу навсегда. Она была бы очень недовольна. Но Боб, сейчас, когда с ней уже нельзя было поговорить, знал, что она могла бы сказать.

«Это всегда был мой выбор, – вот что сказала бы она. – Ты – часть той работы, которую поручил мне Бог. Жизнь кончается, и я не боюсь вернуться к Богу. Я боюсь только за тебя, потому что ты так от Него шарахаешься».

Если бы только можно было поверить, что она где-то есть. Что она, быть может, сейчас с Пронырой и взяла ее к себе, как взяла когда-то Боба. И они сейчас смеются и вспоминают нескладного старину Боба, из-за которого без толку гибли люди.

Кто-то коснулся его руки.

– Боб, – сказал Сурьявонг. – Боб, пойдем отсюда.

Боб обнаружил, что предметы вокруг потеряли четкость очертаний, и понял, что у него по лицу текут слезы.

– Я останусь, – ответил он.

– Не надо, – сказал Сурьявонг. – Здесь ничего не произойдет. Поехали в резиденцию премьера. Именно там сейчас заварится дипломатическая каша.

Боб вытер глаза рукавом, ощущая себя маленьким ребенком. Ничего себе жест – на глазах у своих солдат. Но еще хуже была бы сейчас жалкая попытка просить их не рассказывать. Что сделал, то сделал, что они видели, то видели, значит, так тому и быть. Если сестра Карлотта не стоит пары слезинок от человека, который настолько у нее в долгу, зачем тогда вообще нужны слезы?

Их ждал полицейский эскорт. Сурьявонг поблагодарил телохранителей и отправил их в казармы.

– По подъему можете не вставать, – сказал он.

Они отдали ему честь. Потом повернулись к Бобу и отдали честь ему – резко, в лучших строевых правилах. Не выражение сочувствия – приветствие солдата солдату. Боб отсалютовал в ответ точно так же – без благодарности, только с уважением.

Утро в резиденции премьера прошло в гневе и скуке – по очереди. Китайцы были непреклонны. Хотя почти все пассажиры оказались тайскими бизнесменами или туристами, самолет был китайский и летел над Китаем, а так как были свидетельства, что погиб он не от бомбы, а от зенитной ракеты, все было покрыто плотной завесой военной тайны.

Определенно Ахилл, согласились Боб и Сурьявонг. Но они достаточно говорили об Ахилле, чтобы Боб позволил Сурьявонгу кратко проинформировать министерства обороны и иностранных дел Таиланда, которым нужна была вся информация, чтобы докопаться до истины.

Зачем Индии надо было бы сбивать пассажирский самолет над Китаем? Может ли быть, что только ради убийства монахини, летящей в Бангкок навестить греческого мальчика? Слишком притянуто за уши, чтобы можно было в это поверить. И все же постепенно, по кусочкам и с помощью министра колоний, который дал куда более подробное описание психопатии Ахилла, чем даже Локк в своей статье, стало брезжить понимание, что да, это могло быть вызовом Ахилла Бобу, что-то вроде сообщения, что пусть Боб и уцелел, но Ахилл все равно может убивать, кого захочет.

Пока Сурьявонг докладывал, Боба проводили наверх, где жена премьера отвела его в гостевую спальню и спросила, есть ли у него друг или член семьи, за которым он хотел бы послать, и не нужен ли ему священник той или иной религии. Боб сказал «спасибо» и добавил, что ему сейчас нужно лишь немного побыть одному.

Она вышла и закрыла дверь, и Боб стал безмолвно плакать, пока не устал, а потом, свернувшись на циновке, заснул.

Когда он проснулся, за опущенными жалюзи еще стоял яркий день. Глаза жгло от слез. Усталость не прошла. А проснулся Боб, очевидно, потому, что пузырь был полон. И хотелось пить. Что ж, это жизнь. Влить, вылить, влить, вылить. Засыпать и просыпаться. Ах да, еще иногда размножаться. Но он был слишком молод, а сестра Карлотта эту сторону жизни исключила. Значит, для них обоих этот цикл был примерно одинаковый. Найти в жизни какой-нибудь смысл. Какой? Боб знаменит. Его имя навеки останется в учебниках истории. В списке участников, в той главе, что посвящена Эндеру Виггину, но это куда больше, чем получает подавляющее большинство живущих. И мертвому ему это будет все равно.

Карлотта в учебники не попадет. Даже в сноску. Впрочем, нет, не совсем так. Ахилл будет прославлен, и она станет известна как человек, который его нашел. Даже больше, чем сноска. Ее имя запомнят, но лишь в связи с именем злодея, который ее убил за то, что она видела его беспомощность и спасла его с улицы.

«Ахилл ее убил, но я ему помогал».

Боб заставил себя думать о другом. Он уже чувствовал жжение в веках, предвещающее слезы. С этим все. Надо сохранить остроту мысли. Очень важно – продолжать думать.

В комнате стоял компьютер со стандартным выходом в Сеть и лучшими тайскими программами связи. Вскоре Боб вошел под одним из своих редко используемых псевдонимов. Графф должен знать кое-что, чего не может знать правительство Таиланда. И Питер тоже. Они наверняка ему написали.