Тень Гегемона. Театр теней (сборник)

Боб, Джулиан, дитя мое, ты умрешь очень молодым. Твое тело будет расти не так, как у созревающего подростка, рывками. Как сказал мне один ученый, ты никогда не достигнешь взрослого роста, потому что для тебя этого понятия нет. У тебя будет только рост на момент смерти. Ты будешь медленно расти и тяжелеть, пока не откажет сердце или не сломается позвоночник. Я говорю грубо и прямо, потому что смягчить здесь ничего нельзя.

Никто не знает, как пойдет твой рост. Сперва я очень радовалась, когда казалось, что ты растешь медленнее, чем вначале предполагалось. Мне говорили, что к подростковому возрасту ты догонишь сверстников, но этого не случилось. Ты от них отставал. И я надеялась, что Антон ошибся и ты проживешь, быть может, до пятидесяти или хотя бы сорока лет, ну до тридцати. Но за тот год, что ты провел с семьей, твой рост ускорился. Все показывает, что он будет ускоряться и дальше. Если ты проживешь до двадцати, это оправдает самые смелые ожидания. Если ты умрешь до пятнадцати, это будет не удивительно. Я плачу, когда пишу эти слова, потому что если есть на свете ребенок, который мог бы послужить человечеству в течение долгой взрослой жизни, то это ты. Нет, не буду себя обманывать: я плачу, потому что ты для меня во многом был как сын, и только одно меня радует, если ты читаешь эти слова: раз ты их читаешь, это значит, я умерла раньше тебя. Понимаешь, самый большой страх всех любящих родителей – это хоронить ребенка. Мы, монахини и священники, от него избавлены, если не примем его на себя сами, как поступила я, безрассудно и радостно.

У меня есть вся документация обо всех результатах группы, которая тебя исследовала. Они продолжат тебя изучать, если ты им позволишь. Сетевой адрес в конце письма. Этим людям можно верить, потому что они, во-первых, люди достойные, а во-вторых, если история всплывет, они окажутся в огромной опасности, поскольку генетическое улучшение человеческого разума по-прежнему противозаконно. Сотрудничать с ними или нет – полностью твой выбор. У них уже есть ценные данные. Ты можешь прожить всю жизнь, не общаясь с ними, а можешь продолжать давать им информацию. Научная сторона дела меня мало волнует. Я с ними работала, потому что хотела знать, что с тобой будет.