Тень и душа

Она обнаружила Биби на кухне вместе с маленьким мальчиком Майкла, сидящим на высоком стульчике за столом для завтрака (по крайней мере, этот стол был ей знаком). У мальчика была миска с хлопьями на подносе, и он играл с ними больше, чем ел, выстраивая из них линию вдоль всего бортика подноса. Время от времени он поднимал кусочек еды и клал себе в рот, используя два пальца, чтобы зажать колечко из овсяного зерна, а затем, высовывая язык, так что суметь положить его на кончик языка.

Он увидел, что она смотрит на него, и замер, его глаза увеличились.

Он действительно был красив. У него были глаза Майкла. Волосы более тёмные, больше светло-коричневого, чем цвета бледного золота, как у его отца, но очевидно он был сыном своего отца.

И тут она ощутила болезненный укол: Майкл выглядел по-другому, нежели она его помнила. Годы сильно сказались на нём, даже если ему было всего лишь тридцать два — морщины вокруг его глаз были глубокими. Светлые волосы практически пропали — нет, не выпали, но были полностью сострижены, местами налысо. И он стал намного больше, чем был. Она знала молодого человека со стройным сложением и неразвитой мускулатурой. Его тело было красиво скроено, но не пугало. Теперь же он был практически дважды шире и больше. Вчера ночью его грудь была обнажена, и он походил на гладиатора, его руки и туловище покрыты мускулами, плечи — косая сажень с развитыми трапециевидными мышцами.

На его животе и груди виднелись рваные шрамы — они выглядели старыми, но незнакомыми для неё.

И у него было намного больше татуировок — на руках полностью набиты рукава, бо́льшая часть груди забита, все татуировки сложные и цветные. Когда он отвернулся от неё, она увидела слово «Банда», выбитое на плечах тяжелыми черными буквами. Когда она знала его, у него была выбита только кандзи (Прим. японский иероглиф) — «сила» — поверх его сердца, а после того как он заработал свой патч, на левом бицепсе появился изгибающийся чёрно-белый скорпион. Она не увидела этих татуировок вчера ночью. Скорей всего, он перекрыл скорпиона, но то, что и иероглифа силы теперь не стало, заставляло её грустить.

Она улыбнулась его красивому мальчику.

— Ну, привет, мистер.

Биби повернулась.

— Утро доброе, милая. Это Такер. Так скажи: привет мисс Фейт.

Такер просто смотрел, его язык всё ещё был высунут, на нём балансировало зернышко хлопьев.

— Так? Ты хороший мальчик?

Он повернулся к Биби, пряча язычок. «Cheerio» прилип к его подбородку. Он кивнул.

— Тогда будь вежливым. Скажи привет мисс Фейт.

— Привет, — прошептал он, и закрыл своё лицо руками. Она сделала то же самое, закрывая своё собственное лицо. Она не знала, почему, но просто почувствовала, что так надо сделать.

И это было правильное решение. Такер широко распахнул свои руки и усмехнулся, его глаза засветились.

— КУ-КУ! — заорал он, а затем захихикал как маленький маньяк.

Проклятье, он действительно восхитителен. Сердце Фейт заболело, и она моргнула, прежде чем то, что ощущалось внутри, защипало в глазах и превратилось во что-то большее.

В этот момент подошла Биби с яичницей-болтуньей, половинкой тоста и половинкой кусочка бекона на небольшой тарелке в форме самолета. Она поставила всё на поднос, прямо на вершину инсталляции из хлопьев, над которой трудился Такер.

— Ты хочешь молоко или сок, Так?

— Моко, пож-та.

— Что за хороший бабушкин мальчик. Вот молоко, — Биби повернулась к Фейт. — Хочешь позавтракать, милая? Свежесваренный кофе, жареный бекон и у меня много яиц.

Фейт подхватила кусок бекона с тарелки и тут же принялась его клевать. Она не думала, что сможет сесть за стол с этой маленькой семьёй и уютно позавтракать.

— Нет, спасибо. Я просто съем это и выпью кофе. Я хочу добраться до больницы к моменту, когда начнутся часы посещения, — затем она задала вопрос, который выжигал ей мозг. — Майкл сейчас подойдёт?

Биби налила чашку кофе для Фейт. Она остановилась и позволила ей повариться в собственном соку в течение секунды, прежде чем ответила.

— Нет, милая. Он рано встал этим утром.

— Избегает меня.

— Много всего вывалилось на него, Фейт. Ты же знаешь, какой он.

Она поставила графин обратно и вручила кружку Фейт.

— Я знаю, каким он был.

— Он такой же, каким и был… на самом деле, он даже хуже. В этом мальчике много тьмы. Он борется с ней, но также есть в нём нежность, даже практически праведность. Но сам он не всегда побеждает. А теперь он действительно знает, какой ущерб может причинить, если потеряет контроль над собой. Мы все знаем. Так что он бежит, прежде чем теряет его. Ты не можешь давить на Демона. Позволь ему прийти за тобой. И тогда посмотрим, что будет.

— Он знает?

 В течение нескольких секунд Биби просто смотрела на неё, даря ей тот оценивающий взгляд, который Фейт слишком хорошо помнила.

— Он не знает ничего из того, что ты сказала, что не хочешь, чтобы он узнал. Это было очень хорошим твоим побуждением. И по-прежнему остаётся. Я думаю, знание о большем он не выдержит. Так что когда ты будешь разговаривать с ним, подумай об этом, прежде чем начнёшь вскрывать старые раны.