Тень и искры

– Чушь.

Никтос широко раскрыл глаза, и в радужки просочился итер.

– Что-что?

– Ты сказал, что это не моя забота. Я ответила, что это чушь.

Первозданный склонил голову набок. Нектас за его спиной бесшумно двинулся вперед.

– Сколько людей сегодня погибло? – спросила я.

Первозданный не ответил.

– Сколько? – настаивала я.

– По крайней мере двадцать, – сказал Сэйон у входа в зал, и его голос разнесся эхом. – Мы все еще ждем новостей, не умер ли еще кто-нибудь в Лифи.

Меня передернуло. Двадцать. И это не считая раненых.

– Не притворяйся, что тебя заботят здешние жители, – рявкнул Никтос, делая шаг ко мне.

Все мои мышцы окаменели, а внутри вспыхнул гнев.

– Я не притворяюсь. Я не хочу, чтобы из-за меня погибали.

Он опустил подбородок.

– Только я. Верно?

У меня во рту разлилась едкая горечь, проникшая в грудь. Я разжала руки.

В глазах Никтоса запульсировал итер.

– Это стыд я от тебя чувствую? – Он рассмеялся, и этот смех ничем не походил на тот, что я слышала от него раньше. – Или ты настолько хорошая актриса? Думаю, да. – Он окинул меня взглядом и скривил губы. – Кажется, ты забыла упомянуть актерское мастерство вместе со склонностью к плохим идеям среди твоих многочисленных… талантов.

Я втянула воздух, который обжег горло. Я сразу поняла, о чем он. Он напоминал о нашем разговоре на балконе. Его слова ранили так глубоко, что я забыла об остальных присутствующих.

– А как ты изображаешь боль? – Никтос покачал головой, скривив губы. Это отвращение… обрушилось на меня. – Это низко даже для тебя.

У меня отвисла челюсть.

– Прекрати читать мои эмоции! – закричала я, а Сэйон отодвинулся от стены, вытаращив глаза. – Тем более что ты не собираешься верить в то, что читаешь, болван!

Никтос застыл.

Наверное, это должно было стать предупреждением, что я перегнула палку. Но я… дошла до предела.

– Ты правда думаешь, что я хотела сделать это с тобой? С кем-то? Мы считали, что это единственный способ спасти наш народ. Это – все, чему меня учили. Всю мою жизнь. Это все, что знала в жизни. – Мой голос надломился, и я сделала резкий вздох. – Я бы сказала, что сожалею, но ты мне не поверишь. Я не виню тебя в этом, но не смей говорить, будто то, что я делала с тобой, было чистым притворством или что мои чувства фальшивы. Всю свою проклятую жизнь мне не разрешали иметь собственных чувств и желаний! Последние три года я ненавидела себя за то облегчение, которое испытала, когда ты не забрал меня, ведь это означало, что я не должна делать то, чего от меня ждали.

Никтос уставился на меня.

Зал пронизывала тишина, и я поняла, что дрожу. Всем телом. Я никогда не произносила этих слов вслух. Никогда. Сердце колотилось, в горле разрастался ком, угрожая задушить меня.

– Знаю, что я такое. Всегда знала. Я из самых худших. Чудовище, – прошептала я хрипло. – Но никогда не говори мне, что я чувствую.

Никтос даже не моргал.

Нектас подошел ближе к Никтосу. Взгляд красных глаз переместился с меня на Первозданного. Дракен наклонился и заговорил слишком тихо, чтобы я расслышала. Никтос не сводил с меня глаз, но его грудь поднялась в резком вдохе.

Минуло долгое мгновение, наконец он отвернулся от меня к Нектасу.

– Ты должен быть на стене на случай, если я ошибался насчет передышки.

Нектас покачал головой.

– Там есть другие. Они стоят на страже.

– Я предпочел бы, чтобы там был ты.

– А я предпочитаю не отходить от тебя, – возразил дракен. – Не сейчас.

– Я в порядке, – негромко заявил Первозданный. – Я тебе это уже три раза сказал.

– На самом деле пять, – не уступал Нектас. – И мне лучше знать.

Я сразу забыла, что сейчас кричала на Первозданного, и обратила внимание на прореху в его тунике. Большое темное пятно расползлось на его груди.

Эктор спрыгнул с возвышения.

– Сколько этой крови – твоя?

– Большая часть, – ответил Никтос, и дракен издал негромкое неодобрительное рычание.

– Дерьмо, – вымолвил Рейн, спрыгивая на пол к Эктору. – Твои раны не исцеляются?

– Ты хочешь сегодня умереть? – рявкнул Никтос.

Сэйон вытаращил глаза и уставился в пол, ничего не говоря.

– Я могу попробовать, – начала я, и Никтос повернул голову в мою сторону. – Мой дар – искра. Она сработала на раненом ястребе.

– Не считая того факта, что искра жизни не настолько сильна, чтобы подействовать на меня или бога, я не уверен, что доверяю тебе настолько, чтобы позволить попробовать.

Я поморщилась. И снова.

Никтос резко вдохнул, раздувая ноздри, и отвернулся.

– Мне просто нужно вымыться, что я и собираюсь сейчас сделать, если вам всем от этого станет легче, – сказал он.

– Мне от этого легче не станет, – возразил Нектас.

– Очень плохо. – Никтос сердито глянул на дракена и начал поворачиваться, но потом снова посмотрел на меня, стиснув челюсти. Затем перевел взгляд на Нектаса. – Помести ее в надежное место, где она не сможет совершить одну из глупостей, которыми наверняка набита ее голова. Она не ценит собственную жизнь.

Я открыла рот, но Нектас перебил меня.

– Это я могу.

– Прекрасно, – рявкнул Первозданный и развернулся.

Его сапоги тяжело застучали по полу из тенекамня, и он стремительно покинул тронный зал.