Тень и искры

Я приняла предложение Эзры помочь пострадавшим во время беспорядков. То есть случайно услышала, как она отдает распоряжение кучеру, и последовала за ней на окраину Садового района, где лечили тяжело раненных. Было ясно, что Дирксу нужна любая помощь. В передней комнате его дома находилось с десяток коек и тюфяков с ранеными. Требовалось промывать раны. Стирать постельное белье, чтобы не допустить инфекции. Кормить и поить раненых. Целитель Диркс не сказал мне ни слова, только указал на корзины с бельем, которое нужно развесить для просушки. Не представляла, известно ли пожилому целителю, кто я. Он годами не задавал никаких вопросов, когда сир Холланд приводил меня к нему, чтобы лечить травмы, полученные на тренировках. Если он что-то подозревал, то не говорил ни слова. Наконец Эзра присоединилась ко мне, и мы впервые смогли обсудить вчерашнее.

– Думаю, что за нападением стоит он, – сказала я.

Взглянув на железные ворота, у которых стояли несколько королевских гвардейцев, взяла из корзины мокрую простыню.

– У кого еще могут быть деньги? – Набросила простыню на веревку и стала расправлять. – Или смелость рискнуть и нанять гвардейцев?

– Я не защищаю брата, но даже мне сложно представить, что у него хватит дури убить единственного человека, способного остановить Гниль, – заметила Эзра.

– Значит, ты о нем гораздо лучшего мнения, чем я.

Я натянула капюшон еще ниже, скорее чтобы защититься от яростного солнца, а не скрыть лицо.

– А девушка? – Эзра наклонилась за последней простыней. Встряхнула ее, и мне в нос ударил запах лекарств. – Ты правда думаешь, что она тут ни при чем?

– Не знаю. – Я поймала другой конец простыни и помогла расправить ее на веревке. – Она была напугана, но не уверена – из-за меня или потому что ее заставили.

Эзра отодвинула простыню и прошла под веревкой ко мне.

– Как бы то ни было, нужно на всякий случай удалить ее из Вэйфейр.

– И куда она пойдет? – спросила я. – Если ты что-нибудь о ней скажешь, она, скорее всего, потеряет работу.

– А если она сыграла роль в нападении, следует оставлять ее работать в том же доме, где живешь ты?

Эзра поправила белый бантик на лифе своего светло-голубого платья.

– Но если она не виновата и останется без работы. – Я взяла корзину. – Мы не только накажем невинную жертву. Она, скорее всего, обвинит меня и проклянет, а это последнее, что мне нужно.

Эзра вздохнула.

– Ты права, но тебе стоит хотя бы сказать сиру Холланду. Он может проверить ее прошлое и узнать, будет ли она и дальше представлять угрозу. – Она наморщила лоб и перевела взгляд с королевских гвардейцев на меня. – Просто я не уверена, что Тавиус причастен. И ты знаешь, говорю это не потому, что считаю его неспособным на такое. У Тавиуса вряд ли есть лишние монеты. Он вечно пытается занять у меня. Он все спускает на мисс Аннеку.

– Мисс Аннеку? – нахмурилась я.

Прижав плетеную корзину к груди, я повернулась к Теневому храму, маячившему у подножия Утесов Печали. Шпили из тенекамня отражали солнечный свет, словно отвергая саму жизнь.

– Недавно овдовевшая жена торговца, – пояснила Эзра, подняв брови. – У них с Тавиусом отвратительная интрижка. Странно, что ты не знаешь.

– Очень стараюсь не думать о Тавиусе и отгораживаюсь от всего, что касается его, – ответила я. Могло ли быть, что эта вдова снабжает Тавиуса деньгами? Я вздохнула. – Поверить не могу, что все произошло, когда королева возвращалась из сада. Она была страшно недовольна.

– Вчера она почти весь ужин сетовала на испорченный ковер, – сказала Эзра, и я закатила глаза. – По-видимому, ковер привезли откуда-то с востока, и, судя по ее словам, это «невосполнимая потеря».

Очевидно, моя жизнь невосполнимой потерей не являлась.

Мама не сказала мне ни слова после того, как я покинула комнату. Она даже не соизволила убедиться, не ранена ли я, как сделал сир Холланд. Король тоже не поинтересовался.

– А что у тебя с рукой? – Эзра прищурилась. – Повредила в схватке с гвардейцами?

– Не совсем, хотя они тоже добавили. Это утонченные манеры принца Тавиуса.

Я рассказала, что произошло.

Она сжала челюсти, уставившись на мою руку.

– Знаешь, мне никогда не верилось, что люди могут быть злыми по своей сути. – Она подняла на меня взгляд. – Даже после всего, что повидала, помогая в городе. Злодеяния могут совершаться ради выгоды либо под влиянием обстоятельств. И никогда в силу характера. Но порой смотрю на брата и думаю, что, возможно, он – воплощение зла. Может, он просто таким родился.

– Ну, – пробормотала я, – не могу сказать, что с тобой не согласна. Я лишь хочу, чтобы это осознало больше людей.

– Я тоже. – Эзра подошла так близко, что если бы одна из нас шевельнулась, наши голые руки соприкоснулись. – Кстати, помнишь бога, которого видела вчера с королевой?

Мне сразу вспомнилась нарисованная на его лице золотая маска.

– Я слышала, как королева после ужина говорила о нем с моим отцом. Его зовут Каллум. – Она опустила подбородок. – Он из двора Далоса.

Я встрепенулась.

– Он из двора Первозданного Жизни?

Эзра кивнула.

– Кажется, он имеет какое-то отношение к предстоящему Ритуалу.