Тень и Кость (ЛП)

До деревни оставалось меньше мили, когда мы услышали бой барабанов. Звук становился громче с нашим приближением к дороге, и вскоре до нас донеслись и другие: колокольчиков и скрипки, аплодисментов и смеха. Мал залез на дерево, чтобы лучше видеть происходящее, и спустился уже с менее обеспокоенным лицом.

— Там повсюду люди! По дороге ходит минимум сотня, и я вижу двуколку!

— Масленица! — воскликнула я.

В неделю перед весенним постом каждый дворянин должен был проехаться по своей территории в двуколке — колеснице со сладостями, сырами и хлебобулочными изделиями. Праздник обычно проходил от деревенской церкви до самой княжеской усадьбы, где крестьянам и крепостным позволялось бродить по публичным комнатам и где затем угощали блинами с чаем. Местные девушки надевали красные сарафаны и заплетали цветы в косы, чтобы отпраздновать наступление весны. Масленица была моим любимым праздником в детстве — в приюте отменяли половину уроков, чтобы мы могли прибрать дом и помочь с готовкой. Князь Керамзов всегда приурочивал свое возвращение из Ос Альты так, чтобы попасть на Масленицу. Мы все устраивались в его двуколке, а он останавливался на каждой ферме, чтобы выпить квас и раздать конфеты с блинами. Сидя рядом с князем и приветствуя селян, мы сами чувствовали себя дворянами.

— Мал, а можно подойти поближе? — нетерпеливо поинтересовалась я.

Он нахмурился, борясь между пониманием, что нам следует быть осторожными, и одними из самых счастливых воспоминаний из Керамзина. Затем на его губах заиграла скромная улыбка.

— Ладно. Там достаточно людей, чтобы мы смогли затеряться.

Мы присоединились к празднику, проскальзывая между скрипачами, барабанщиками и юными девочками, сжимающими перевязанные яркими лентами ветки. Когда мы проходили по главной улице деревни, из своих домов нам звенели колокольчиками и хлопали в ладоши в такт музыкантам лавочники. Мал остановился, чтобы купить мех и пополнить наши запасы, но увидев, как он прячет кусок сыра в рюкзак, я высунула язык. Даже если я никогда больше не увижу твердый сыр, меня все равно будет от него воротить. Не успел Мал мне ответить, как я кинулась в толпу, извиваясь между людьми, плетущимися за двуколкой с краснощеким мужиком на козлах, который покачивался из стороны в сторону, держа бутылку кваса в потной ладошке, пел и раздавал крестьянам хлеб. Я вытянула руку и схватила теплый поджаристый рулет.

— Для тебя, красавица! — прокричал мужчина, чуть не рухнув вниз.

От сладкого рулета пахло просто божественно, и я поблагодарила своего благодетеля, а затем поспешила вернуться к Малу, оставшись довольной собой. Он схватил меня за руку и потянул в грязный проход между двумя домами.

— Ты совсем с ума сошла?!

— Никто меня не видел. Он принял меня за очередную крестьянку.

— Нельзя так рисковать!

— Так ты не хочешь рулетик?

Тут он замешкал.

— Такого я не говорил.

— Я собиралась угостить тебя, но раз ты не хочешь, придется съесть все самой…

Мал потянулся за рулетом, но я начала прыгать вправо и влево, чтобы он не достал. Его удивление было видно невооруженным глазом, и мне это нравилось. Я уже не та растяпа, которой была раньше.

— Ах ты соплячка! — прорычал он, снова пытаясь отобрать еду.

— Может и так, зато у меня есть сладкий рулетик.

Не знаю, кто из нас услышал это первым, но мы оба резко выпрямились и осмотрели нашу внезапно появившуюся компанию. Двое мужчин подкрались к нам из-за спины в пустой подворотне. Не успел Мал развернуться, как один из них приставил нож к его шее, а второй прикрыл мне рот грязной ладонью.

— Заткнитесь оба, — прохрипел тот, что с ножом. — Или я перережу вам глотки.

У него были сальные волосы и до комичного вытянутое лицо. Я покосилась на клинок у шеи Мала и слабо кивнула. Второй мужчина крепко схватил меня за руку, но рот освободил.

— Деньги, — сказал Длиннолицый.

— Вы обкрадываете нас?! — вспыхнула я.

— Именно, — прошипел мой невольник, встряхивая меня за плечи.

Я ничего не могла с собой поделать. Меня охватило такое удивление и облегчение, что нас не поймали слуги Дарклинга, что из меня вырвался легкий смешок. Воры и Мал посмотрели на меня, как на сумасшедшую.

— Какая-то она у тебя недалекая, — сказал мужчина.

— Да уж, — ответил Мал, пронзая меня взглядом, так и кричащим: «Заткнись!». — Есть немного.

— Доставайте монеты, — повторил Длиннолицый. — Сейчас же.

Мал осторожно полез в пальто и передал ему мешочек с деньгами. Длиннолицый хмыкнул и нахмурился от малого веса мешочка.

— И это все? Что в рюкзаке?

— Ничего такого, только мех и еда.

— Покажи.

Мал медленно снял рюкзак и открыл его, позволяя ворам осмотреть содержимое. Сверху лежало его ружье, завернутое в шерстяное одеяло.

— Ага! — воскликнул Длиннолицый. — Какое замечательное ружье. Не так ли, Лев?

Держащий меня мужчина крепко обхватил мое запястье, а второй рукой достал оружие.

— Действительно, замечательное, — прокряхтел он. — А рюкзак похож на армейский.

Мое сердце ухнуло в пятки.