Тень и солнце (ЛП)

Посреди апсиды прямоугольник медового мрамора нарушал белый узор на полу.

— Это твоя гробница?

Он опустился на золотой мрамор и посмотрел на базилику. Он думал, что ее построили прошлые теневые маги, те же, кто возвел Ранит. Но, глядя на витражи, он понимал, что жуткие сцены были новее и не такие качественные, как одна с магом солнца. Базилика была старше башни и крепости.

Шемел ненавидел это место.

— Каждый теневой маг презирает базилику, мальчик, — часто говорил он. Гетен считал, что дело было в том, что всех учеников тут мучили.

После убийства Шемела он запер базилику и не вернулся. Магод сделал из базилики хранилище, но потом крысы стали ему мешать.

Шемел приводил сюда Гетена только ночью, часто оставлял его одного, подавив способность призвать свет.

— Тебе нужно принять тьму и ее холодных обитателей, — прорычал он.

Гетен вглядывался в темные ниши. Он ни разу не видел базилику полностью озаренной.

— Как выглядит это место? — от шепота пробудился волшебный огонь, становился ярче, пока не заполнил высокую комнату янтарным светом. — Хотырь меня побери, — пробормотал Гетен.

Потолок из белого мрамора сиял символами золотого солнца и геометрическими узорами — линии золота вели взгляд. Там были круги золотого мрамора, словно цветы, сжавшие лепестки, они украшали углы всех окон и вершины арок. Пыль и грязь покрывали поверхности, но красота места была заметной и так. И было понятно, что базилика была построена не для тени, а для солнца.

— Это здание было твоим, Салвен, — он прижал ладони к золотому мрамору, на котором сидел на коленях, начал заклинание призыва ее духа. Огонь медленно угас до тусклого сияния. Мышцы на спине и плечах свело. Его пальцы и ступни онемели. Но Гетен произносил заклинание, тратил много угасающих сил на призыв мага солнца. Его сила таяла. Голос стал шепотом. И его голова опустилась, лоб коснулся холодного пожелтевшего камня. Наконец, он притих, закрыл глаза, тело дрожало от холода.

И свет появился из трещин между золотой плитой и белым мрамором, куда ее вставили, создавая клетку золотого света, в которой сидел Гетен. Тепло окутало его, как то, что он ощущал, касаясь Галины, но еще сильнее, и сладкозвучный голос зазвучал в его разуме, слова были на старом общем языке:

— Я долго ждала твоего зова, теневой маг.

— Ты меня знаешь?

— Конечно. Шемел пролил много твоей крови на мою могилу. Она проникла в трещины на мой прах и кости. Хоть у меня нет слез, я плакала за тебя много ночей и хотела утешить. Мальчика, который станет вторым магом солнца.

— Откуда ты знаешь?

— Ученики так быстро отвернулись от солнца? — она стала золотой сферой, и Гетен прикрыл глаза, она пролетела вокруг него.

— Старые обычаи умирают. Наши дары были забыты, и новые религии убеждают королей, что мы угроза и союзники.

— История о моей войне с Ведьмой инея стала такой короткой, что короли Кворегны не знают признаки ее возвращения?

— Многое было утеряно. Редко рассказывают обрывки истории. Я не слышал и не читал полную историю вашего триумфа.

— Но ты позвал мой дух из Пустоты.

— Догадался случайно, ведь хотел узнать больше о Ведьме инея.

— Она пересекла границу Пустоты?

— Она дотянулась через границу и покрыла Хараян льдом, начала войну Урсинума и Бесеры.

— Тогда Ранит и Хараян в опасности.

— Верно. Ведьма уже обратила моих призраков против моего стража. Боюсь, она знает мои мысли раньше меня. Как вы ее победили?

— Важно не то, как я билась с ней. Через тебя должно течь тепло, чтобы произошли перемены. Совладай с огнем небес. Используй эту силу, чтобы пленить Ведьму инея в Пустоте.

— Я знаю только, как управлять тенями.

— Нет. Ты не родился в тени, бесеранец. Ты принадлежишь солнцу. Но твоя сила идет из знаний тьмы и света.

Гетен поднял ладони.

— Я бессилен.

— Нет. Ты на грани ночи и дня. И ты слабее всего, когда темная магия угасает. Но скоро солнце поднимется в тебе, твой страж питает тебя силой. Время тепла пришло.

— Понимаю.