Тень и солнце (ЛП)

— Я пообещала мечом и силой — какая есть — защищать вас, господин Гетен. Грядет бой опаснее, чем то, что беспокоит границы Кхары, — она подняла голову с решительным видом. — Мой народ сталкивался с войной много раз, но выжил. Дай им знак, и они будут сражаться. Я уверена в этом. Но, если мы хотим помочь им выжить, нужно раскрыть знания или магию, которые вы ищете, а потом вернуться быстро в Кхару с силой уничтожить Ведьму инея.

Снег за двором был на высоте глаз Галины. Им повезло, что Магод послушно чистил двор. Но горы белизны окружали врата и не давали увидеть стволы. Как они выберутся из Ранита?

— Я оставляю чары вокруг цитадели и Хараяна, хотя я не знаю, удержатся ли они в лесу, — сказал Гетен Нони и Магоду. — Согревайте и кормите зверей. Я постараюсь вернуться, пока у вас не кончились еда и топливо. И зажги маяк на вершине цитадели, Магод. Людям Кхары нужно готовиться к атаке.

— Конечно, — сказал Магод.

— Почему мы берем одну лошадь? — спросила Галина, Гетен сел на Ремига и протянул к ней руку.

— Потому что я не могу перенести двух человек и две лошади. Я слишком слаб. Но мне не нравится отправляться в неизвестные края без лошади, — он помог ей забраться на коня.

— И куда же? — спросила она.

Гетен развернул лошадь к слугам.

— Оставьте нас. Я не хочу, чтобы вы знали, куда мы едем, — Нони хотела возразить, но Магод взял мать за руку и повел в цитадель, закрыл за ними большие деревянные двери. — Скажи мне, воительница, — сказал Гетен.

Она покачала головой.

— Не понимаю. Я — меч рядом с тобой.

— Да, и ты убережешь нас обоих. Я не знаю, не проникла ли Ведьма инея в мой разум. Это маловероятно, но если это произошло, то мне лучше не идти в знакомые места. Так что выбирать тебе. Если можно, в теплое место, Галина.

Решение удивляло, но было логичным, и она знала, куда они должны отправиться.

— Ты бывал в аббедее Гурван-Сам в Ор-Хали?

Он покачал головой.

— Ни разу не слышал о таком месте.

— Тогда отлично, вот только туда месяцы добираться, — Галина указала на горы снега вокруг.

— Ах, похоже на то, — Гетен коснулся ее ноги. — Ты мне доверяешь?

— Да.

— Хорошо. Возьми меня за руку и опиши мне аббедей как можно детальнее. Я из остатков сил сплету чары вокруг твоего описания. Только не паникуй и не переставай описывать все, что помнишь.

— Я никогда не паникую, — Галина сжала его ладонь, уже была готова к искре от этого. — Хочешь услышать и о народе? — он кивнул, и она начала. — Аббедей построен из красных и бежевых камней, одни древние, другие новее. Высокие здания постоянно меняются, стоят на розоватых каменистых склонах гор Гурван, где ручей Саамам появляется из камней и спускается на двести футов к реке Сам. Горы Гурван сухие почти весь год, холодная пустыня зимой и обжигающая, когда солнце высоко летом. Там мало растений и зверей, и они крепкие и с шипами, не против попробовать нас с тобой.

Она говорила, янтарный огонь окружил их, поднимая кусочки снега, создавая облако мерцающего золотого света. Гетен произнес заклинание. Их ладони нагрелись, ее воспоминания стали четче.

Галина продолжила:

— Сейчас там весна, и желтые и лиловые матады покрывают землю у водопада и в долине, и белый чертополох достает мне до талии. Аббедей состоит из множества башен и невысоких зданий, стоящих вдоль горы. Кажется, что место построили духи и великаны, а не мужчина и его большая семья, — она улыбнулась от воспоминания об аппе Унегене и его детях, внуках и правнуках, бегающих по опасным лестницам и дорожкам в аббедее.

Она закрыла глаза. Несмотря на хватку Гетена, ей стало холоднее, чем даже при атаке Ведьмы инея. Она поежилась у его широкой спины. Он сжал ее пальцы крепче, и она открыла глаза.

Снег и янтарный свет кружились все быстрее, ошеломляя. Она упала бы с лошади, если бы смотрела, так что Галина закрыла глаза и вспоминала:

— Внутри аббедея тропы вытерты от времени и множества ног. Здание старше Ор-хали, старше Кворегны. Стены в яркой мозаике — красной, синей, желтой, зеленой, оранжевой, лиловой — самые красивые цвета на здании. В мозаике история создания мира Хотырью, сражения Скирона и Семел за свет. Хвук отражается эхом снизу доверху, и если закрыть глаза посреди дня и повернуться, не поймешь, на кухне ты или стоишь на утесе с пустыней перед тобой. И в некоторых местах можно прошептать, и кто-то на другой стороне аббедеи услышит твои слова. Аппа Унеген — один из самых добрых людей, которых я знаю. У него узкое лицо, лысая голова, и он такой высокий, что чудо, что он не набивает шишки на лбу в низких коридорах. У него низкий смех, но поет он как осёл, — рассмеялась она.

— Как там пахнет?

— Землей и брызгами водопада. Теплый запах хлеба, пряности с рисом и бобами. Сладость цветов матад, мед, который сыновья аппы собирают у пчел, опыляющих эти цветы. Там есть резкий запах костра, в огонь подливают масла из кустов сонгин. От дыма чешется нос, и я всегда чихаю от первого вдоха. Дым в хлебе и мясе, да во всем.

— Открой глаза, Галина, — хватка Гетена на ее ладони ослабела. — Мы прибыли?