Тень императора

События, разворачивающиеся вокруг него, показывали, что он имеет дело с людьми серьезными, людьми, умеющими искать и находить. Значит, потеряв Лопухина, будут искать Корсакова, зная, что они сейчас вместе. Следовательно, и искать будут, проверяя всех, с кем Корсаков так или иначе связан. Перебирая все варианты, Корсаков терял уверенность в себе: буквально некуда бежать! Он и в машину с мигалками сел, не видя никакого смысла в том, что они делают, сел, можно сказать, автоматически. Ехали довольно долго, иногда пользуясь всеми преимуществами тех самых мигалок! Машина остановилась по просьбе Лопухина, и только после того, как они вышли, Корсаков спросил:

— Ну, и что мы делали, а главное, что сейчас будем делать?

— Мы уезжали от тех, кто шел за нами, — просто ответил Лопухин. — У них же такой машины под руками не было, значит, они от нас отстали, и хоть какой-то запас времени у нас есть.

— Ну, а дальше что? — спросил недовольным голосом Корсаков, которому не нравилось, что решения принимает какой-то приезжий.

— А дальше ты решай, — разрешил Лопухин, — я-то тут никаких мест не знаю. Но у меня одно условие.

— Что еще за условие? — хотел разозлиться Корсаков. — И вообще, в чем дело? Что тебя смущает? Ты же видишь, что у нас на хвосте все время кто-то появляется.

— Да, конечно, вижу. Но дело в том, что мне надо забрать кое-какие вещи. Не могу же я ходить грязным и потным!

Надо же, какой аристократ духа, подумал Корсаков, чувствуя легкую обиду, и в этот миг у него одновременно мелькнуло две мысли. Обе, как вскоре стало очевидно, важные! Первая мысль касалась того, что вызвало сарказм: откуда у провинциального учителя такой аристократизм? Грязным и потным он, видите ли, ходить не может! При их-то, учителей, сегодняшнем положении не то что грязным и потным, а еще и полуголодным следовало бы привыкнуть ходить. Корсаков подумал, что рядом с ним человек, которого он так разыскивал, но до нужного разговора они все еще не могут дойти. Значит, все идет хорошо, а пойдет еще лучше. Потому что вторая мысль касалась такой же, как Лопухин, провинциальной аристократки, его, Корсакова, сестры — Нади. Правда, родство их было таким дальним, что никто точно его проследить не мог, но сейчас это было только кстати.

— Ладно, без вещей обойдешься! Самое необходимое купим, а без излишеств потерпишь.

Удивительно, но, узнав, что ехать придется с Савеловского вокзала, Лопухин успокоился. Причина открылась, когда они оказались на вокзале. Лопухин отлучился, предупредив, что ему «надо». Ну, «надо», так «надо», согласился Корсаков. Однако выяснилось, что «надо» они понимали по-разному. Лопухин вернулся через несколько минут с большой дорожной сумкой, и на удивленный взгляд Корсакова пояснил, что сумка его как раз на Савеловском вокзале и хранилась. На вопрос Корсакова «почему именно здесь?» дал ответ:

— Тут народу не так много, проще заметить, следят за тобой или нет.

И снова Корсаков удивился неожиданной изворотливости ума школьного учителя. Сели в вагон. Ехать предстояло без малого два часа, да еще там надо было добираться от платформы до дома Нади.

Сестры дома не было, а соседка насторожилась при появлении двух мужчин, но, узнав, что один из них — брат Надежды, стала спокойнее и сообщила, что та, видимо, ушла купаться, значит, скоро будет.

— Надежда сейчас в отпуске, так что бы ей и не искупаться? Самое время. Она на речке долго не бывает. У нее же кожа, сами знаете, нежная, к солнцу не приспособленная.

Надя пришла минут через двадцать, когда соседка уже вовсю кокетничала с Лопухиным, будто угадав в нем того, кто пришел сюда надолго. Вот чутье у бабы, усмехнулся про себя Корсаков, уже нашла себе развлечение. Надя брату обрадовалась, едва увидев его, замахала руками, но, обнаружив еще и чужого человека, сразу же вся собралась, подтянулась, насторожилась.

Обедали на веранде, и, пока Надя накрывала на стол, Корсаков объяснял, что приехали они с другом из пыльной и душной Москвы сюда, в глушь, чтобы отдохнуть и подышать свежим воздухом. Надя не скрывала радости, рассказывала о своих делах, о том, как живут их родственники, и спрашивала, что хорошего сейчас идет в кино. Так и болтали ни о чем. После обеда Корсаков повел Лопухина «погулять» и, когда углубились в лес, предложил:

— Ну что, Петр, давай поболтаем. Времени у нас много.

— Давай, — согласился Лопухин. — Делать-то все равно нечего. Кстати, и я хотел спросить: для чего, собственно, ты меня искал?

— Искал я тебя по делу, и дело, как бы сказать, неординарное, необычное. Честно говоря, пока не очень знаю, как и начать, о чем спросить.

— Ну, начни с самого простого вопроса, — улыбнувшись, посоветовал Лопухин.

— Так и сделаем, — с видимой покорностью ответил Корсаков. — Начнем с самого простого: как ты меня нашел?

— А что тебя искать? — удивился в ответ Лопухин. — Мне звонил Коля, мой сосед, рассказал о тебе, можно сказать, заочно познакомил.

Он замолчал, полагая, что ответил полностью, и Корсакову пришлось поощрить продолжение ответа коротким и энергичным «ну».