Тень Инквизитора

Артему показалось странным, что Кортес откликнулся на первый же зов неизвестного Ивана и, едва вернувшись с острова, торопливо направился на встречу в маленький ресторанчик, расположенный в дальнем, если не выразиться покрепче, уголке Митино. До сих пор такую прыть опытный наемник показывал только при общении с Сантьягой. В отношении остальных потенциальных клиентов он был более нетороплив.

— Рассказать? — Кортес откинулся на спинку стула. — В свое время Иван Хазаров имел большой авторитет в Тайном Городе. Ходили даже слухи, что он хранитель Черной Книги, впрочем, безосновательные.

— Это я знаю. Кару я никогда не забуду.

Последствия устранения взбесившегося хранителя главного магического достояния челов оказались для молодого наемника не самыми веселыми: эрлийцы вытащили его буквально с того света.

Кортес поморщился.

— Как маг Иван слабее Кары, но у нас и такие редкость. Поэтому, когда я говорил, что Иван Хазаров имел большой авторитет в Тайном Городе, я имел в виду именно большой авторитет. Он считался вожаком челов, неформальным лидером, к которому обращались за помощью и советом. К его слову прислушивалась королева Зеленого Дома и даже привлекала Ивана к работе в Большом королевском совете.

Артем уважительно присвистнул. Ни одному челу не дозволялось открывать рот среди высшего руководства Великого Дома Людь, тем более принимать участие в совещаниях на таком высоком уровне, и подобная привилегия лучше всего показывала место, которое занимал Хазаров в Тайном Городе.

— Тогда почему он ушел? И куда?

— А вот этого никто не знает. В один прекрасный день Иван исчез. Растворился, покинув Тайный Город безо всяких объяснений.

— Поэтому ты проявил такую резвость?

— Да, — коротко кивнул наемник. — Иван добился всего, о чем мог мечтать человский маг в Тайном Городе. И я не понимаю, чего ему не хватало.

— Душевного спокойствия, Кортес, душевного спокойствия.

Украшавшие плечи наемников метки Темного Двора должны были предупредить своих обладателей о появлении мага, но старик, неожиданно остановившийся у их столика, был пуст: ни капли энергии. Опытный колдун поступил бы таким образом только в одном случае: прячась. И беглого взгляда на Хазарова было достаточно, чтобы убедиться в правильности подобного вывода. Высокий костлявый старик с окладистой бородой и длинными седыми волосами выглядел усталым, встревоженным. Недорогой плащ изрядно помят и совершенно промок на плечах — несмотря на дождливую погоду, зонтика у Ивана не было, ботинкам необходима хорошая сапожная щетка, плечи опущены, но главное — глаза. Глаза Хазарова были больными и какими-то отчаянными.

— Тебе действительно интересно, почему я ушел?

— Очень.

— Не ожидал. — Старик криво улыбнулся. Отчаяние, тяжелым прессом давившее на Хазарова, притупило его восприятие, но Артем почувствовал, что откровенный вопрос напарника зацепил Ивана. — Не обижайся, но тебе будет трудно это понять.

— Потому что я не достиг того, чего достиг ты?

— Нет, потому что ты не маг. — Старик снял потрепанную шляпу и вытер лоб. — Наша сила, наши способности… они ставят нас на ступеньку выше обычных людей. Дарят невиданные возможности, но… но делают чужими… для челов. Мы можем помогать людям, даже бескорыстно помогать, но все равно остаемся для них непонятными, чужими. Атеисты считают нас экстрасенсами, верующие… — Иван сбился. — Верующие в лучшем случае считают нас…

— Колдунами, — задумчиво окончил фразу Кортес.

— А в худшем дьяволопоклонниками и чернокнижниками. Нам не верят.

— И боятся.

— Но я не хочу стоять вне общества. Да, я другой, но… Но я не отверженный. Я искал способ стать своим для людей. Оставшись самим собой. Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?

Опытный наемник медленно провел пальцем по чашке полуостывшего кофе, кивнул и, не поднимая глаз, поинтересовался:

— Неужели ты ушел в Забытую пустынь?

— Нет. К сожалению, нет. — И снова в глазах старика мелькнула отчаяние. Иван вздохнул. — Вы когда-нибудь слышали о Курии?

* * *

Москва, улица Бориса Галушкина,

19 сентября, пятница, 10:04.

— Курия? Что за бред? Девушка, вы здоровы?

— Знаете, моя сладенькая, вы начинаете меня утомлять. — Развалившийся в кресле Мене Шпунь широко улыбнулся. — Человеческая наглость должна иметь границы!

— Думаю, она не совсем хорошо понимает, с кем связалась, — по-прежнему грубовато заметил Джереми. — У фанатиков это случается.

В отличие от пухленького Мене Крюгер был тощ, сух, а его впалые щеки вполне подошли бы профессиональному аскету. Зато одевались приятели явно у одного портного, причем у дорогого, и часы предпочитали не из дешевых.

— Ты прав, Джей.

— Я хорошо разбираюсь в этих идиотах.

— И идиотках.

Дружное ржание подытожило нехитрый диалог довольных собой мужчин. Действительно, на что еще могла рассчитывать странная узкоглазая женщина в смешном одеянии фанатичной паломницы? Собранные в пучок волосы, красный балахон, скрывающий фигуру, крест, переплетенный виноградной лозой на груди… В элегантно обставленном кабинете она выглядела чужеродным телом. Непонятным и неприятным.