Тень Исаака

- Вот и настал конец всей твоей беспечной университетской жизни. Поди, доволен собой? Пошел против системы, против общества, против всех. Почувствовал себя каким-то избранным. Тьфу, какой старый шаблон. Какой заезженный штамп. И все ради чего? Ради друга? А был ли он тебе другом? Что он для тебя сделал? Пару раз спас от хулиганов? Взял в свою команду диванных бунтарей? Успокойся уже. У тебя просто нервное и умственное истощение от учебы. Тебе дали в госпитале неделю на полноценный отдых, а ты уже летишь в какие-то дерби, ищешь неприятности. Успокойся, трезво и рационально оцени обстановку. Спешка еще никому не шла на пользу. Придешь в себя, возьмешься за голову. Найдешь свои сильные стороны и выровняешься по ходу следующих семестров. У тебя еще не все потеряно. Несколько плодотворных лет впереди. Зачем тебе бежать сломя голову в неизвестность?

- Отлично стелешь. Я бы даже прислушался к тебе. Неделю назад? Две недели назад? Возможно, до инцидента в аудитории после библиотеки. А может, до инцидента в коридоре перед лабораторной. Возможно тогда, приди ты ко мне на диалог чуть раньше, я бы внял твоим аргументам. Но ты не приходил. Я барахтался в своем безумии, как поплавок в воде, брошенный небрежно старым опытным рыбаком. А сейчас ты мне говоришь, что я наивный глупец, которому надо успокоиться. Так я уже спокоен. Потому что я решился. Решился сходить к Смотрящему во мраке и разузнать насчет Петра. А может, если повезет, спасти его.

- Ахахахаха. Спасти его. Этот пафос, вызывающий лишь неловкое чувство стыда, когда слушаешь такие патетичные речи. Эти наивные героические целеустремления. Глупец, ты не герой. Нет, конечно, ты вроде как главный персонаж в этой странной истории, но явно не такой традиционный герой, который добьется своего и заживет спокойной жизнью. Спокойной жизни у тебя больше не будет. Уж в этом ты можешь мне поверить.

- А я и не стремлюсь быть героем. Я стремлюсь сделать хоть что-то хорошее в своей жалкой жизни. Все время я просто существовал, терпя нападки других и ощущая себя безгранично тупым. А потом еще меня использовали, и я подвел своего, возможно, единственного друга. Я чувствую, что должен хоть что-то предпринять.

- Чувствует он. Еще раз говорю — послушай меня. Ну какой Смотрящий во мраке? Ты прочел какую-то левую книгу, написанную неизвестно кем, спекулирующем на разных небылицах и бабушкиных сказках, и поверил во все эти бредни с исполнением желаний, переходами в другой мир, ответами на вопросы. А, быть может, ты сам эти легенды и выдумал своим воспаленным сознанием? Решил, что, раз не потянул учебу, сдамся с концами и окунусь в свой придуманный больной мир, а?

- Плети свою паутину слов, как тебе заблагорассудится. Может, не я не такой, а все вокруг не такие? Почему тут все так абсурдно устроено? Работает лишь на честном слове. Не логичные решения. Необъяснимые события. Бессмысленные явления. Вообще, почему я с тобой веду диалог? Ты же тоже абсурден, и беседа наша абсурдна.

- Я абсурден? Да я благоразумнее тебя на порядок. Призываю тебя остановиться, а ты мне втираешь про свое стремление, про свой долг, про свои чистые побуждения. Чушь собачья. Ты просто трус и хочешь сбежать. Да, сбежать в бездну, но там ты думаешь, что у тебя будут хоть какие-то шансы. Не то, что здесь. Потому что здесь все сложнее. Надо думать. Надо учиться. Социализироваться. Пытаться сделать из себя достойного человека, чтобы потом найти достойную работу и жить достойно. Но зачем вся эта чепуха, когда можно просто ринуться в лифт и пропасть в небытие? Блестящий план. Надежный, как лавочка перед Тихим Морем.

- Этот разговор ни о чем и ни к чему не ведет. Мы просто занимаем впустую драгоценное место на страницах повествования. Да, я трус. Да, я подлец. И я ухожу. Я решился.

- Хорошо, хорошо. Пусть так. Но как тебе быть, если то, что ты там узнаешь и что там увидишь, окажется не по зубам твоему рассудку? Готов ли ты сойти с ума окончательно? Обратно дороги не будет — я повторяю.

- Диалог закончен. Иди трать время и слова на кого-нибудь другого. Я же хочу лишь только очнуться.

- Как скажешь. Дело твое. Но только я никуда не уйду. Я же всегда здесь, внутри тебя. Просто спрячусь подальше, чтобы не видеть того ужаса и позора, которые настигнут вскоре тебя. И, кстати, напоследок. Старый неработающий лифт где-то в глубине института? Серьезно? Очень неоригинально и лениво — скажу я тебе.

- Сгинь уже.

- Кхххх...кххх….кххх…

Исаак открыл глаза. Он лежал на небольшой, узкой скамеечки внутри пустынной крытой автобусной остановки. Скамейка была довольно коротка для его роста, и ноги свешивались вниз, почти касаясь земли. Было холодно — все-таки ноябрь не такой теплый месяц, как сентябрь, и Исаак весь продрог, пока находился в полузабытии.