Тень из рода Лиан

Лорд Эрко открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но вдруг передумал и просто кивнул.

- Ты, - обратился он к Агген, и в голосе явственно проступил сдавленный гнев, совершенно для меня неожиданный, - ты сейчас возвращаешься к своему мужу и ни словом, ни жестом не даешь ему понять о том, что в первую брачную ночь с ним была не ты, понятно? Я не знаю, как ты уладишь этот вопрос, но ты будешь смирной, радостной и доброй женой. Это твой долг! Ты продолжишь род Лиан или род Зордан, а лучше оба, и никаких выкрутасов. Глен… - он выдохнул, - Глен должна защищать тебя в бою, а не в постели, трусливая ты курица, и…

- Прекратите. Я буду защищать ее там, где нужно, когда нужно, и как она сочтет нужным, - сказал мой язык, хотя я – я собиралась молчать, как василик в поле. – Агген ни в чем не виновата. Ни в чем!

Лорд Эрко взглянул на меня, без ожидаемой ярости.

- Даже от меня защищать? – он словно бы хмыкнул.

- Даже от вас.

Агген повернулась ко мне и порывисто обняла:

- Прости меня, Глен, прости, прости, прости, я не хотела, не знала, не… - слезы текли из ее глаз.

- Хватит ныть, - устало сказал лорд Эрко. – иди, и сделай так, чтобы жертва Глен не была напрасной, небо тебя дери.

Я снова хотела что-то сказать, но Агген резко отстранилась и пошла – медленно, прямая, как маяк. Лорд Эрко подождал пару мгновений, захлопнул дверцу экипажа и сам вскочил на место возницы.

- Жаль, что ты не родилась мальчиком, - вдруг тихо, но отчетливо сказал он, - я был бы горд иметь такого сына.

***

В замке без Агген было пусто, гулко и бессмысленно. Я чувствовала себя птицей, запертой в клетке, хотелось биться головой об стены и двери. Промучившись до заката, я завернулась в теплый плащ и выскользнула в сад. Небо было пасмурным, серым, оно давило на плечи и голову. Я обняла свою вишню, голую, мерзлую, вжимая щеку в шершавую кору.

Иногда кажется, что то, чего ты так страшишься – никогда не настанет, эта детская иррациональная вера в чудо до последнего держит нас на плаву. А уж если и настанет – после этого все закончится, потому что жизнь «после» просто не может быть… Но это не правда. И ты встаешь, умываешь холодной водой лицо и дрожащие руки, расчесываешь волосы стареньким костяным гребнем, выбираешь, не глядя, одежду, нужно же что-то одевать, может быть, даже ешь – нужно же что-то есть. И живешь, вот такой, потерянный, обездоленный, располовиненный, опустошенный, не понимая, чем так не угодил судьбе, которая не захотела даже закончить весь этот фарс, именуемый – твоя жизнь.

Я даже не заплела косу, поэтому волосы бились на ветру пепельным разорванным на полосы флагом.

Шаги лорда Эрко были слышны издалека, но оборачиваться не хотелось.

- Как ты себя чувствуешь, Глен?

- Нормально, лорд Эрко.

- Может быть, стоит сходить к целителю?

- Нет необходимости, - я обхватила руками плечи, стараясь унять дрожь.

Лорд Эрко посмотрел куда-то вдаль, сквозь меня - туда, где багровело умирающее солнце, и вползали в леса и поля туманы.

- Завтра спустя четыре горсти после рассвета жду тебя на тренировку, - неожиданно сказал он.

Я только удивлённо на него посмотрела.

- Отказы не принимаются. Вечером леди Адон будет ждать тебя на урок

- Нет! - вырвалось у меня, - не надо.

- Почему? - на его лице было совершенно искреннее изумление.

На прямой вопрос я не могла ни промолчать, ни солгать.

- Какой в этом смысл? Да и к тому же... Она не любит меня. Леди это будет... Неприятно.

Странно. Что значит "любит" по отношению ко мне?

- Это не совсем так, Глен, - тихо сказал лорд. – Точнее… ей нужно было очень много сил, чтобы от тебя отказаться. Тогда, когда вы только родились, она была как не в себе. Вы были совершенно одинаковые, как две горошины, как две капли воды. Вы…вы даже держались за руки. Тебе надо было найти кормилицу, по сути, ей нужно было отдать тебя, при этом знать, что ты совсем рядом, может быть, плачешь, совершенно одна… Ты даже тогда часто оставалась одна. Хотя ты так редко плакала… Леди Сертон предложила…не разделять вас. Говорила о том, что ты ничем не отличаешься от сестры. Но лорд Руто был категорически против. Сила была на его стороне. Никто не знал, что и думать, а он…взял свечу и обжег тебе палец. Я думал, Адон его убьет. Но через несколько мгновений рана затянулась. И жена перестала спорить.

Что бы ты ни предполагала, Глен, Адон этого не хотела. Она должна была заглушить в себе все, что могла испытывать к крохотной новорожденной девочке.

Лорд тряхнул головой, словно отгоняя непрошенные воспоминания.

- Прости ее, Глен, хотя бы потому, что сама себя она простить не может. И я не могу.

И он ушел, а солнце, почти коснувшееся горизонта, тяжело дышало густыми туманами.

***