Тень каннибала

- Мне хватает, - ответил Пятый, - и сосед не жалуется. Он вообще нормальный дядька. Ну, ты огня дашь? В моей зажигалке бензин кончился. Она его жрет, как старая "Волга", в натуре. Хрен напасешься.

- Класс, - сказал Тюха, вынимая из кармана газовую зажигалку. Прикинь, картина: подкатываешь ты к бензоколонке верхом на "Зиппо" и бакланишь: але, братва, залейте-ка мне двадцать литров "семьдесят шестого"!

Пятый лениво фыркнул и склонился над сложенными лодочкой ладонями Тюхи, чтобы прикурить. Тут в глаза ему бросился перстень с коровьим черепом.

- Ого, - сказал он с невольным уважением. - Некислая хреновина!

- Да ну, - почему-то смутившись, ответил Тюха. - Смотрится, правда, клево. Я от нее тащусь, в натуре.

- Не скажи, - задумчиво проговорил Пятый, разглядывая перстень. - Это тебе не тот фуфелек, которым на каждом углу с лотков торгуют. Зуб даю, ручная работа. Серебро?

- Обалдел, что ли? Откуда у меня серебро? Обыкновенная железка. Правда, если такой в рыло дать, классная дырка получится.

- М-да? - с сомнением произнес Пятый. Он вырос в сравнительно обеспеченной семье и, хоть и не был специалистом по драгоценным металлам, все-таки мог на глаз отличить железо от серебра. Сказать, где серебро, а где, например, мельхиор, он бы уже не взялся, но железо есть железо, как его ни декорируй. - А ну снимай свою "гайку"! Дай-ка мне на нее поближе посмотреть...

Тюха привычно повиновался. Пятнов поднес перстень к глазам и повертел его так и этак, разглядывая со всех сторон. Особенное внимание он почему-то обратил на внутреннюю поверхность кольца. Его поиски очень быстро увенчались успехом. Он удовлетворенно кивнул и поморгал, давая отдохнуть уставшим от непривычного напряжения глазам.

- Слушай, - сказал он, не торопясь возвращать перстень Тюхе, - отдай его мне, а?

Что-то в голосе приятеля насторожило туповатого Тюху. Кроме того, перстень ему нравился - и чисто внешне, и потому, что действительно был неплохим заменителем кастета.

- Счас, - лаконично ответил он и, чтобы до Пятого лучше дошел смысл ответа" добавил:

- Только галоши надену.

- Ну, тогда продай, - настаивал Пятнов. - Пять баксов тебе хватит? Ну ладно, десять. Десять гринов, Тюха! Соглашайся, пока я добрый!

- Ладно, добрый, - проворчал Тюха. - Давай сюда гайку и кончай гнилой базар. Дела все равно не будет. Самому надо, понял?

- Да подавись ты своим дерьмом, - сказал Пятый, возвращая перстень. В его голосе не было злости. - Только на твоем месте я бы эту штуку втюхал за любые бабки. Ты же баран, тебя же с ней заметут.

- Счас, - повторил Тюха, лексикон которого не поражал богатством и разнообразием. - С чего это меня вдруг заметут?

- Ас того тебя заметут, - вкрадчиво сообщил ему Пятый, - что гаечка эта наверняка паленая. Колись, Тюха, где ты ее стырил? А если не стырил, то нашел. Хрен редьки не слаще. Все равно отберут да еще и кражу пришьют - для отчетности, типа. Гаечка твоя - серебро высшей пробы. Всосал, дебил?

- Я-то всосал, - проворчал Тюха, с усилием насаживая перстень на распухший от жары палец. - Десять баксов, говоришь? Что-то ты расщедрился. Гаечка-то граммов на двадцать потянет, не меньше. И высшая проба... А насчет ментовки не беспокойся. Мне эту штуку один мужик подарил.

- Какой еще мужик? - презрительно спросил Пятый, не сомневаясь, что Тюха пытается навешать ему лапши на уши.

Тюха вдруг снова засмущался, целиком сосредоточив свое внимание на сигарете, которая и без того вполне исправно дымила, распространяя вокруг аромат хорошего заграничного табака. Было видно, что Пантюхину до смерти хотелось поделиться с приятелем какой-то буквально распиравшей его новостью и в то же время он опасался, что его поднимут на смех.

- Ну, - чутко уловив эту странную перемену в настроении приятеля, надавил Пятый, - чего жмешься? В голубые, что ли, подался? Гайку, небось, спонсор подарил?

- А в рыло? - меланхолично поинтересовался Тюха.

Пятый хорошо знал эту меланхолию. Знал он также и то, что слова у Тюхи обычно не расходятся с делом. Поэтому он поторопился отработать назад, обратив все в шутку.

- Да ладно тебе, - миролюбиво сказал он. - Чего ты в бутылку лезешь? Я же о тебе, дураке, забочусь.

- Не дурнее тебя, - огрызнулся Тюха.

- Это как посмотреть. Мне мужики колечек не дарят. Нынче этих извращенцев развелось, как грязи, в натуре. Ко мне недавно один в метро клеился, пока я его открытым текстом не послал: ПНХ, МДК.., ну, как положено, в общем.

- Не, - длинно сплюнув на пыльный асфальт, лениво произнес отходчивый Тюха, - этот не извращенец. Он знаешь кто? Колдун.

- Ну, ты прикололся, - фыркнул Пятый. - Такого я даже от тебя не ожидал. Или это кликуха такая - Колдун?

- Какая еще кликуха! Колдун, понял? Реальный. Я, когда понял, чуть в штаны не навалил. А потом присмотрелся - ничего, клевый мужик. Бакланит так, что заслушаешься. Гайку вон подарил.

- Слушай, - осененный внезапной идеей, воскликнул он, - а давай к нему вместе зарулим! У него этого барахла, как грязи. Говорит, это типа амулетов. От дурного глаза, там, от импотенции, чтоб бабки водились... Пошли, Пятый!