Тень хранителя

– Тому, кто откроет дверь, я обещаю сохранить жизнь. – Ингрид решила ускорить захват корабля, использовав свой уникальный банк памяти и простейшее решение нетривиальной задачи на примере нейролингвистического программирования.

Послать свое звуковое сообщение через взломанную локальную сеть звездолета заняло не более десяти секунд. Через двадцать, судя по звукам и полученному видеоряду, в забаррикадированной рубке вспыхнула скоротечная перестрелка.

– Нас двое, и мы сдаемся. – Ингрид на секунду помедлила, решая, как поступить, но потом решила оставить все как есть. Оставит в живых двоих. Ведь корабль был захвачен.

После восстановления атмосферы, уборки трупов и оценки ущерба звездолета выяснилось, что кинежь оказалась единственным удачливым пассажиром, кому удалось выжить после применения нервно-паралитического газа и разгерметизации звездолета.

Ей в награду за предусмотрительность и ловкость достался потрепанный временем каботажник «Бочка» с неисправной системой пространственного прокола и дышащими на ладан ходовыми движками. В нагрузку еще семь членов экипажа, отъявленных висельников и пиратов. Это не считая четырех сквозных дырок в собственном теле.

Но Ингрид не унывала. Точнее была не способна на такой алогичный поступок. Ей нужна была надежная помощница. И как говорится, пришло время будить Элис.

Направляясь в грузовой отсек, Ингрид внезапно поняла, что значительная часть ресурсов ее центрального процессора сейчас занята изучением возможности использовать пиратскую шайку в астероидном облаке как надежный, пусть и вспомогательный, инструмент для своих операций.

«Эдикт об оцифровке сознания» продолжал действовать по всей Единой Федерации, и повязать всех членов банды даже не круговой порукой, а угрозой гарантированной смерти и заставить работать на себя, было ей вполне по силам.

Идея использовать убежище бандитов, как отправную базу, начинала нравится кинежи все больше и больше. В отличие от еще вымороженных вакуумом отсеков звездолета, здесь в грузовом трюме было сухо и прохладно. Все члены команды, замотивированные Ингрид, сейчас судорожно пытались устранить многочисленные неисправности каботажника. Кинежь разумно полагала, что пока ты вкалываешь на пределе сил – в голову всякие глупости не полезут.

Тоненько запищал звуковой оповещатель, и верхняя крышка медкапсулы ушла верх.

– Здравствуй, тетушка. – Элис легко соскочила с лежанки регенерационной камеры на пластиковое покрытие пола грузового трюма и огляделась. – Твой инфопакет о смерти родителей я посмотрела, также обдумала то, что ты мне предложила. Я не возражаю. Но судя по тому, что мы сейчас явно в великой пустоте, а ты неважно выглядишь с дырками в теле, дела у нас идут не очень хорошо.

– Это мягко сказано, Элис. – Ингрид кинула девушке заранее прихваченный боевой скафандр «Призрак-М» и добавила: – Поверь, мне есть, чем с тобой поделиться.

* * *

Жизнь при школе фехтования помогла Олегу основательно подзабыть страшные моменты своей прошлой жизни. Увлечение рукопашным боем и фехтованием позволило мальчику наполнить смыслом свое существование и стать своеобразным спасательным кругом для семилетнего ребенка, лишившегося всего – дома, родных и привычной обстановки.

Со стороны это выглядело удивительным чудом. Но гибкая психика малыша смогла перестроиться, и через каких-то три месяца мальчик, уже с разрешения старших учеников школы, занимался вместе со своими сверстниками, иногда даже принимая участие в учебных поединках. Все новые приемы, ухваты и упражнения Олег впитывал на лету.

Ну а ночью продолжалась совершенно другая учеба. Там перед мальчиком раскрывался удивительный мир знаний, где он мог задать любой вопрос и получить на него ответ: почему облака бывают серыми, белыми и черными, почему гремит гром, зачем нужно приветствовать старших или знатных сверстников по-особому.

На подобный прогресс обратили внимание даже наставники. Считалось, что для овладения начальными формами фирменного стиля школы необходимо было тренироваться не менее трех лет. Олег смог овладеть этим искусством за год. Базовые стойки, обманные движения, финты. Для своего возраста он, благодаря постоянным тренировкам, легко достиг необходимого прогресса и с успехом перешел к изучению более сложных приемов. За этот год мальчик значительно окреп, отъелся и превратился в не по годам развитого отрока. Его руки вытянулись, а ноги приобрели необходимую гибкость.

Однажды, наводя порядок после окончания тренировок в фехтовальном зале, Олег невольно подслушал разговор о самом себе: «…мальчишка несомненный талант с экстраординарными способностями. В будущем он станет смелым и искусным фехтовальщиком». Говорившие использовали редкий диалект империума, но Олег от природы обладал цепкой памятью и мог уже с легкостью воспринимать разнообразные диалекты универсального империума.