Тень хранителя

– Близость с ней превзошла все ожидания. Она умеет доставлять невероятное, немыслимое наслаждение, от которого можно рычать в экстазе.

Барон осекся, поняв, что его собеседник умеет не только быть гибким, как положено опытному дипломату, но и по-настоящему жестким собеседником.

– Ну, с такой охраной тебе ничего не страшно. Тем более, я полагаю, все наши проблемы уже разрешились. Значит, с тебя подробный план действий. И список желаемых полномочий.

– Мне нужен доступ к архивам корпораций. Я уверен, что у них должны остаться многочисленные сведения о членах ордена Круга и об их чертовых портальных камнях.

– Да какие сведения, и так все давно известно, нам главное получить состав, способ их воспроизводить! – барон горячо вступил в дискуссию, давая выход эмоциям.

– Если бы все так было просто. Телепортация, точнее способ, применяемый орденом Круга, никто не смог повторить. Математические принципы, известные современной науке, здесь не работают. Мы знаем, как это сделать. Но почему это происходит, не имеем ни малейшего понятия. Большинство независимых специалистов уверены – эти порталы и портальные камни производное чего-то грандиозного. Поэтому нам очень нужно обобщить и систематизировать все данные.

– Составляй список, будем нагибать всех, и запомни – если понадобится, не нужно чураться закатать рукава повыше и покопаться в дерьме поглубже, для более полного освещения обстановки. Копаться в дерьме не стыдно, стыдно получать от этого удовольствие…

В этот момент их разговор прервали. Антони Машкевич со своей молодой спутницей приблизился к столу собеседников, немного кашлянув для приличия.

Барон и Хэлвиг вопросительно посмотрели на мультимиллиардера. А тот, хлопнув свою спутницу чуть ниже спины и указав ей на выход со словами: «Иди, расскажи следователям, что ты видела», обратился с немым вопросом к барону. Но тот никак не прореагировал, давая понять, что говорить можно и при Хэлвиге.

– Барон, мне приятно сообщить вам лично, что наш инвестиционный фонд одобрил открытую заявку сената на предоставление дополнительного пожертвования в размере ста пятидесяти миллионов кредо. Также после рассмотрения и одобрения Советом директоров ежегодной программы расширенного финансирования перспективных проектов я гарантирую предоставление еще пятисот миллионов кредо для инвестиционных программ сената.

– Отличные новости. – Барон позволил себе тонко улыбнуться. – В свою очередь хочу заверить вас, что те ограничительные меры, предпринятые покойным премьер-министром в отношении клуба шести, которые существенно сузили вашу способность для маневра, станут целью пристального изучения Сенатской комиссией по финансовому контролю в самое ближайшее время. И, разумеется, на время расследования действие этих мер будет приостановлено.

– Да, такая трагедия. Очень жаль. Премьер-министр был отличным человеком. А что теперь?

– Правительство подает в отставку. По его судьбе, разумеется, единого мнения быть не может. Но сенат будет настроен решительно. Необходима консолидация нации в столь трагический момент.

– Есть ли вероятность, что кандидат, предложенный сенатом, нам нравится?

– Естественно. Это будет обязательно учтено.

Хэлвиг слушал этот разговор и заставлял себя улыбаться. Такой откровенный лоббизм и неприкрытый интерес к формированию будущего правительства говорил о многом. Среди корпораций, входивших в шестерку изгоев, были энергетический гигант «Эни», строительный монстр «Комтуза». Род деятельности этих компаний позволял предположить, что они пытаются разузнать возможности на случай, если им удастся вернуть прежние позиции и вновь попасть в клуб двадцати.

Хэлвигу не доставляло никакого удовольствия сидеть и слушать все это. Эту «высокую» политику. Положение спасла Стэфани. Они возникла, словно ниоткуда, и, извиняясь, тихо произнесла на ухо подопечному пару фраз.

– Господа, если не возражаете, я пойду. Военные предоставляют нам коридор на орбиту. Потом такой возможности не будет. Очень много дел. – Хэлвиг пожал обе протянутые руки и удалился.

Следователей военной прокуратуры Хэлвиг не боялся. У него, как и у большинства здесь присутствующих, был полный иммунитет от любого преследования со стороны правоохранительных органов.

* * *

– До посадки на Агуаскльену осталось восемь часов. Госпожа, какие будут приказы?

Ингрид оторвалась от виртуального монитора и спросила:

– Комтур Барра на связь выходил?

– Нет. – Ингрид жестом показала, что ей тогда ничего не нужно. Она двенадцать часов назад переслала ему зашифрованный текст, добытый при налете на хранилище казначейства, который должен был пролить свет, где именно искать архив своего покойного нанимателя. И тот не подвел, взломав код высшей категории сложности всего-то за три часа, используя колоссальные возможности своих суперкомпьютеров. Теперь ее путь лежал к очередной пограничной планете, где потребуется с боем добыть искомое.