Тень Хранителя

Продолжая смотреть в потолок, она подняла другую руку и погладила его по лицу.

— Знак, который ты получил, уже не такой яркий, — мягко сказала девушка. Взгляд ее карих глаз вернулся в реальный мир — их мир, и, увидев Роуна, она радостно улыбнулась.

Роуну было настолько больно видеть опухоль у нее на шее, что даже улыбнуться ей в ответ ему удалось с трудом.

— Ну как там дела?

— Кира сейчас в мертвом лесу. Люди моего племени дважды хотели его возродить, но обе попытки завершились неудачей. — Никогда раньше Роун не слышал в ее голосе столько печали, прозвучавшей как мысль о бренности бытия. Повинуясь внезапному порыву, он сильнее сжал руку девушки. — Ей не нравится, что они без прикрытия идут так близко от земель фандоров.

Роун подумал, что беспрерывное воздействие на Мабатан потока сознания Киры — слишком высокая цена за претворение в жизнь их плана.

— А что происходит, когда она волнуется?

Девушка утомленно вздохнула и посмотрела ему в глаза.

— Ты ведь уже говорил об этом с Лампи.

— Ну и что? Он не прав?

— Иногда Кира вспоминает что-то неприятное… бывает, ее мучают кошмары. Искаженные страхом лица, жуткие мысли… смерть… убийства… А я не могу ее никак успокоить. Ее дыхание становится моим. Сердце мое начинает быстро биться, слишком быстро, в такт с ее сердцем, а я совсем ничем не могу ей помочь. — Мабатан взяла вилку и ковырнула лежавший перед ней нетронутый салат. — Тогда бывает плохо. Я знаю, что временами кажусь… ненормальной, но это не всегда вызывает у меня неприязнь. — Она глубоко вздохнула, потом улыбнулась. — Мне приятно с тобой разговаривать, Роун из Негасимого Света. Ты расскажешь о встрече с Другом?

Роун ощутил ее ответное рукопожатие. Ему хотелось рассказать ей о данном Другу обещании, спросить, знает ли она что-нибудь о том, как убить бога, поведать, что ему удалось узнать о Дарий и Повелителе Теней, но он не мог. Каждый раз, когда он вспоминал о пережитом — об огне, звездах, удивительной просьбе Друга, — у него будто слова застревали в горле и что-то мешало высказать наболевшее.

— Мне трудно об этом рассказывать. Но я счастлив, что это имело такое значение для Волка и… Мабатан! — Перегнувшись через стол, он подхватил ее, чтобы девушка не упала.

— Они наткнулись на разъезд клириков, — задыхаясь, сказала она, свернувшись рядом с ним тугим калачиком. — Они приставили меч к горлу женщины и угрожают ее ребенку. Контрабандист оттаскивает меня назад. О нет, только не это!

— Что случилось?

— Кира… вспоминает, как ее мать погибла от меча клирика. Ай! — Мабатан стремительно распрямилась и бросилась вперед, нанося в воздухе удары руками и ногами. Роун подскочил к ней, чтобы сдержать, но она сильно ударила его правой ногой в грудь.

Неожиданно выскочив из-за кустов, Кира отрубила мечом руку клирика, а потом прикончила его, успев крикнуть матери с ребенком:

— Бегите отсюда!

Ни в чем не повинные люди выбрались на дорогу и убежали, а Кира вступила в бой с тремя остальными клириками, которые уже успели подготовиться к ее нападению. Они окружили ее, выжидая, на кого первого она нападет. Но неожиданно она нанесла удар ближайшему из них по ногам, и пока тот падал, извернулась и поразила другого. Оставался третий — самый сильный из всего отряда. Она нанесла ему мощный удар, проверяя его силу, но он с легкостью его отбил. Хороший был воин, но это его не спасло — она с разворота нанесла ему еще один сильный удар в грудь и вслед за этим пронзила его мечом.

И в этот момент что-то ударило ее по голове с такой силой, что искры из глаз посыпались. По лицу потекла кровь, она отскочила в сторону и этим избежала второго удара. Рядом с ней стоял контрабандист с окровавленным камнем в руках и подло ухмылялся.

— Прости, но ты даже представить себе не можешь, какие большие деньги я смогу за тебя получить.