Тень Киоши

Видения были пыткой. Она видела, как Кельсанг смеялся и закидывал руки на плечи человеку, который потом перерезал его горло и бросил его истекать кровью в горах. Она видела Хей-Ран в расцвете сил, зная, что она лишится силы и чести.

Они начали хорошими друзьями, но Курук позволил людям, которые любили его, отдалиться, как шелуха на ветру, и это их погубило. Он должен был больше сделать для них. Он должен был бороться, чтобы удержать их вместе.

— Я ничего не узнала, — выдавила Киоши. — Только то, что его жизнь была проще моей.

Ньяхита печально посмотрел на Киоши. А потом фыркнул, шмыгнул носом.

— Хорошо. Собирайся. Мы тут закончили.

Она не спорила.

— Мы можем попробовать другую технику? Может, другое место?

— Можем, но вряд ли результат будет лучше. Это твой предел.

Ньяхита встал и отряхнулся.

— Может, ты хороша в медитации, но ты никогда не поговоришь с Куруком или другими предшественниками в цикле Аватара, если будешь держаться за презрение. Изъяны Курука не мешают тебе достичь желаемого. Твои изъяны мешают. Тебе придется найти другой способ спасти мальчика из хватки Отца Светлячка.

В ярости Киоши пересекла расстояние и схватила Ньяхиту за воротник. Он спокойно смотрел на нее, словно ожидал от нее угрозы. Он будто видел ее мысли.

Она резко отпустила.

— Позволь дать тебе совет, поделиться мудростью, — Ньяхита поправил ткань, которую она смяла. — У тебя может быть прошлое или будущее. Не оба. Мы можем попробовать снова, когда ты поймешь это, — решив, что его будущее было в городе, он стал спускаться по горе.

Киоши смотрела, как проводник шагал прочь, ощущая себя бессильно. Идти сюда было ошибкой. Ей не нужно было верить, что Курук мог дать ей ответы. Она не могла сделать больше ничего, только идти за Ньяхитой с горечью в горле.

Они не ушли далеко, мудрец, похоже, ощутил, что она была на грани слез, и сказал:

— Я не врал, когда сказал, что у тебя есть потенциал для духовных путешествий, — сказал он, пока шел по узкой тропе. — У тебя был хороший учитель, который показал основы.

Его жалость была хуже его критики.

— Вы — не первый старик, с которым я медитировала, если вы об этом, — она училась у якобы бессмертного. Было бы плохо с ее стороны не уловить пару трюков.

Ньяхита пожал плечами.

— Кто бы это ни был, я уважаю его. Я ощущал, что вуаль между мирами тоньше вокруг твоих плеч, Аватар. Духи островов пришли и поговорили с тобой этой ночью. Теперь тебе нужно расшифровать их скрытые послания.

Рассвет все сильнее озарял грубую красоту Островов Огня. Солнце позолотило поля внизу, и с высоты диск Северного Чунг-Линга выглядел как печать художника на картине с пейзажем природы. Но свет стал мягче, землям фермеров вернулись естественные краски, и картина стала пугать.

Киоши остановилась и указала на склон с полем дыньяма.

— Это сделали духи? — спросила она. — Если да, то их послание понятно.

Листья дыньяма стали плотным ковром на земле. Но многие растения за ночь высохли, стали болезненного желтого цвета, приняли понятные очертания среди зелени. Издалека умирающие посевы выглядели как мазки кистью.

И понятные иероглифы изображали фразу: «Слава Лорду Огня Чеджину».

Глава 15 Интерлюдия: Выживание

Юн вскинул руки, когда Отец Светлячок напал на него.

«Вот и все, — подумал он. — Вот и конец», — юноша, который оказался ничем, просто пропадет без следа.

Но тело было сильнее воли. Из памяти и тренировок его мышцы и кости помнили позы, и его жест капитуляции стал Кулаком, пробивающим небо, апперкотом.

Земля. Земля любила его, когда этого не делал никто. Он должен был знать даже в этот миг, что его стихия не бросит его. Сосредоточенный залп грязи и камней ударил Отца Светлячка по глазу. Дух завизжал, его атака приостановилась.

Юн в шоке смотрел на свою ладонь, словно он впервые использовал магию земли. Слезы выступили на его глазах, мешали видеть.

— Смотри-ка, — он вытер лицо рукой и шмыгнул носом. — Я могу тут использовать магию.

* * *

«Дуэль шла три дня и три ночи», — так говорили бы о его истории люди.

Честно говоря, он не знал, как долго бился с Отцом Светлячком. Время тут шло иначе. Он помнил, как полз на четвереньках по краю трясины, хотел прижаться губами к краю лужи, хотел пить больше, чем защищаться. Но слизь перекрыла путь, заставляя его повернуться и биться. Это был уже не бой хищника и добычи, тут победил бы тот, чья ненависть и упрямство были больше.

Юну нужно было решить, какие части тела он мог отдать, словно он был куклой, как те, на которых тренировались он и мастер Амак. Вывихнутый локоть был лучше сломанного ребра. Кровотечение на голове было не таким страшным, но нужно было защищать артерии. И он не мог терять сознание, от усталости или от удара.

Он старался в бою. Он бил по духу колоннами из камня, сыпал в него облаками камешков, почти поймал его огромной ладонью из грязи. Порой в бою он ощущал надежду, она словно лучами солнца заглядывала в этот мир. Каждый раз, когда он попадал по духу и ранил его, он уменьшался. Это отмечало прогресс.