Тень, ключ и мятное печенье (СИ)

– Не знаю, господин Шандор. Это ужасно, чудовищно. Такие юные, такие красивые, они могли жить, быть счастливы. Моя тетя могла жить, и все те люди, что погибли в тот день на фуникулёре. Столько смертей из-за одного человека, решившего доказать свои теории за счёт чужих жизней. Но ведь дом не выбирал своего хозяина и не виноват в том, что последний представитель рода Меершталей оказался честолюбивым безумцем и убийцей. Нет, господин Шандор. Я не уеду отсюда. После вашего рассказа и моего сна мне кажется правильным то, что дом в итоге достался нашей семье. В этом есть какая-то особая справедливость, какое-то завершение долгого пути. Я, конечно же, согласна, чтобы были опубликованы дневники доктора, и чтобы мир узнал о его истинном обличье. Пусть даже сейчас это уже не важно, и прошло слишком много времени.

Лайош подумал об Оливии Уортинг, погибшей всего три года назад, но ничего не сказал.

– К тому же это восстановит доброе имя подрядчика. Возможно, его потомки ещё живы, и для них это будет хотя бы небольшое утешение, – продолжала мадам Ульм. – А что касается автоматонов… Мне бы, на самом деле, очень хотелось оставить их у себя. Я перестала видеть в них пугающую неизвестность и теперь вижу только печальную красоту. Но вы правы, это не статуи, не игрушки и не украшения, это кенотафы. Если настоятельница монастыря Святой Франсуазы примет их и пообещает позаботиться – я буду очень признательна. Скажите ей также, пожалуйста, что я обещаю ежегодно вносить определённую сумму пожертвований, чтобы эти хлопоты не легли на обитель бременем.

– Благодарю, мадам, – склонил голову сыщик.

* * *

Туман, насыщенный дымом от печных труб, походил уже на грязный серо-жёлтый кисель, заполнивший городские улицы. Из Роуз-Холла Шандор отправился в монастырь, где ему пришлось с полчаса терпеливо дожидаться аудиенции у настоятельницы, а затем ещё примерно столько же времени понадобилось, чтобы рассказать ей всё ту же историю о статуях, сделанных по образу убитых девушек, и упросить принять автоматоны на монастырском кладбище. Решающим аргументом стало обещание мадам Ульм о внесении ежегодных пожертвований.

– Мы не пускаем мужчин в обитель, – заметила настоятельница, настороженно разглядывая заплывший глаз, разбитую губу и опухшее лицо сыщика. – Эти автоматоны тяжёлые? Справятся ли с ними сёстры?

– О, здесь проблем не будет. Вы удивитесь, насколько они лёгкие.

– А что они делают?

– Читают стихи, считалки, поют детские песенки, немного двигаются. Небольшие представления. Заводные ключи находятся у мадам Ульм, если вы вдруг захотите увидеть автоматоны в действии – вы всегда можете пригласить её в обитель.

– Хорошо, – удовлетворённо кивнула настоятельница.

Шандор покинул монастырь и немного постоял у ворот, прикидывая, каким путём будет лучше вернуться в контору. До фуникулёра было далековато, а о том, чтобы поймать в таком тумане кэб, не могло быть и речи. Ближайшая биржа извозчиков располагалась примерно в пяти кварталах вниз по холму, там же была и трамвайная остановка, хотя на трамвае путь обычно был несколько дольше, поскольку рельсы делали большой крюк, огибая холм и постепенно взбираясь по нему вверх.

Лайош зашагал вниз по улице, подняв воротник пальто и сунув руки в карманы. Туман пробирал промозглой сыростью, иногда в нос ударял то запах горящего угля, то аромат готовящейся пищи, то вдруг, неизвестно откуда долетевший, табачный дымок. На улочке не было ни души и сыщик шёл, погружённый в свои мысли, когда сзади послышались торопливые шаги. Прежде, чем Шандор успел обернуться, удар дубинки по затылку сшиб его с ног и кинул на камни мостовой.

– Это тебе жа Тэдди.

В живот ударили тяжёлым ботинком. Сыщик скорчился и закашлял.

– А это – прошто так, для ражминки.

Ботинок ударил снова, чуть под углом, заставив Лайоша вскрикнуть. Инстинктивно он поднял руки к голове, понимая, что если таким способом начнут обрабатывать лицо, дело кончится очень быстро.

– А вот это…

Грохнул выстрел, следом ещё один и ещё. Прямо на Шандора рухнуло тяжёлое тело, кто-то пробежал мимо вниз по улице. Громыхнуло ещё дважды, и бежавший покатился по булыжникам. Слева от Лайоша слышались стоны, затем раздались торопливые шаги, в тумане полыхнуло пламя выстрела, и стоны тут же оборвались.

– Ты жив? – послышался знакомый голос.

– Абекуа? – выдохнул Шандор. – Откуда ты здесь?

– Да я весь день за тобой таскаюсь, – фыркнул муримур. – А этих заприметил ещё у монастыря. Прости, в этом проклятом тумане я не сразу увидел, что ты вышел и топаешь вниз. Смотрю – а их уже как ветром сдуло.

Он помог Лайошу подняться, потом приподнял за волосы голову человека, упавшего на сыщика сверху.

– «Бык». Вроде бы отбегался, но рисковать не будем, – прежде, чем сыщик успел что-либо сказать, Вути выпустил волосы и выстрелил в голову Джонса.

– Идём.

– Кто побежал вниз?

– Мне тоже интересно. Хотя есть догадка.

Они прошли чуть ниже по улице и увидели ещё одно тело: невысокого и щуплого «хорька», помощника советника Фушара. На губах у человека выступила кровь, но он был ещё жив, и внимательно смотрел на них.

– Абекуа, не…