Тень королевы, или Слеза богини

— А, так у тебя мама и дочка? — сообразила я, вспомнив, что Юля упоминала двух кошек.

— Да. Семейную пару я не потяну. Что с котятами делать? Я Сонечкиных братьев-сестричек полгода раздавала, пока не пристроила. Топить не умею.

— Я тоже, — призналась я.

— А у тебя есть кошка? — заинтересовалась Юля.

— Нет. Говорю же, топить котят не умею.

— Это просто! — отмахнулась Юля. — Можно стерилизовать.

— Жалко.

— Тогда мучиться будет.

— Тоже жалко.

— Тогда не заводи, — сказала Юля нетерпеливо.

— Я и не завожу.

Юля рассмеялась.

— Ладно, оставим… Возраст у тебя еще не тот, чтобы кошками обрастать. Парень-то есть?

— Не-а.

Сама не знаю, почему я это ляпнула. А Лешка?

— Нет? — удивилась Юля. — Странно… Почему?

— Учиться хочу, — ответила я коротко. И торопливо попросила:

— Дай бутерброд, если не жалко. Я с утра ничего не ела.

— Господи! Ну, конечно!

Юля всплеснула руками, подхватила вино и конфеты и убежала на кухню. А я неторопливо осмотрелась.

Да. Не зря я люблю такие дома.

Огромная квадратная комната. Светлая. Окно в полстены. Добротные двойные рамы. Старенькие, правда, но аккуратно выкрашенные белой краской.

Широкий подоконник, на котором так удобно сидеть и смотреть во двор.

Соня, словно прочитав мои мысли, вскочила на подоконник и призывно мяукнула.

— Что? — спросила я.

Подошла к окну и погладила пушистую шерстку палевого цвета. Соня деликатно прогнула спину и ушла из-под моих пальцев.

— Чего звала тогда? — спросила я.

Соня уселась на краю подоконника, аккуратно обложила себя пушистым хвостом и стала рассматривать меня невообразимыми голубыми глазами. Есть, есть в ней персидская кровь! Это у персов глаза голубые!

Я также уставилась в узкие кошачьи зрачки, которые то расширялись, то сходились в тонкую полоску поперек выпуклого голубого шарика. Невозможные глаза. Как это сказал Саша Черный про кошку?

«Пушистая муфта с глазами русалки…»

Точно.

Соня словно прочитала мои мысли. Дотронулась до моей ладони, лежавшей на подоконнике, мягкой объемной лапой и тихо мяукнула. Словно хотела сказать: «Не отвлекайся!»

— Что случилось? — спросила я.

В голубом кошачьем глазу отражалась вся комната, выгнутая, как в кривом зеркале. Вот стенка, вот диван, вот торшер… Какая-то фигура бесшумно переместилась от входа к окну, ко мне поближе. Юля вернулась!

Я обернулась и застыла с открытым ртом. Из головы мгновенно вылетели все слова, которые я собиралась сказать.

Комната была пуста.

Минуту я стояла молча и глотала воздух открытым ртом. По коже побежали ледяные мурашки.

— Юля! — позвала я, наконец, дрожащим голосом.

— Сейчас иду, — издалека откликнулась хозяйка.

Я прижалась спиной к стене и зашарила по комнате испуганным взглядом. Соня опять тихо мяукнула. Позвала. Но ничто не могло заставить меня снова взглянуть в живое голубое зеркало, отражающее такие страшные вещи!

Я оторвалась от стены и почти побежала по длинному полутемному коридору. Свернула в правый рукав коридорной кишки и оказалась на кухне.

Юля хлопотала возле стола. На столе стоял поднос, уставленной всяческой снедью.

— Сейчас хлеб порежу и пойдем в комнату…

— Не надо! — оборвала я ее на полуслове. — Посидим на кухне!

— Почему? Тебе в комнате не понравилось?

Я немного отдышалась.

— Понравилось, — ответила я. — Но я кухню больше люблю. Давай здесь посидим. Ладно?

— Как хочешь, — ответила озадаченная Юля.

Включила электрочайник, посмотрела на меня и озабоченно спросила:

— Ты себя неважно чувствуешь?

— Нормально я себя чувствую.

— Ты бледная.

— Не обращай внимания.

Я села поближе к окну и спросила:

— Юль, ты в привидения веришь?

— Не знаю. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так, — солгала я. — Кстати, тебе известно, что кошки способны видеть призраков?

— Да, египтяне так считали, — равнодушно ответила Юля. — Суеверие.

«Ничего себе, суеверие!» — подумала я, вспомнив размытую человеческую фигуру, отразившуюся в голубых Сониных глазах.

Но вслух ничего не сказала. Нечего пугать Юлю. Ей и так досталось.

— Садись, — пригласила меня хозяйка.

Она налила мне чай, открыла сахарницу и подвинула многочисленные блюда и блюдечки.

— Пирожки! — застонала я.

— С мясом, с капустой, с луком и яйцами, — перечисляла Юля. — Тесто удачное вышло, попробуй. Третий день стоят и не черствеют.

— Обалдеть! — заверила я с набитым ртом.

— Правда?

— Угу!

Я запихала в рот вкуснейший пирожок с мясом и, не успев прожевать его, потянулась за вторым.

— А ты не печешь?

Я замотала головой. Отхлебнула глоток горячего сладкого чая и сделала мощное глотательное движение.

— Я не умею.

— Это просто! — оживилась Юля. — Хочешь, научу?

— Хочу. Но не сегодня.

— Ладно. Научу в другой раз, — покладисто согласилась хозяйка. — Ты ешь, ешь… Попробуй рыбу в маринаде. Это окунь. Он не очень костлявый. Филе.

— Еще как попробую, — пообещала я и навалилась на угощение.

Через полчаса я отодвинулась от стола. По-моему, мой живот перестал помещаться в отведенном ему пространстве.

— Какая же ты умница! — сказала я искренне.