Тень королевы, или Слеза богини

Не знаю, какие соображения заставили двадцатилетнюю девицу Лиретту выйти замуж за человека, годившегося ей в отцы. Возможно, Ян Казицкий был видным мужчиной, вполне способным завоевать любовь молодой женщины. Возможно, сама Лиретта происходила из небогатой семьи и отчаянно мечтала о красивых нарядах. Во всяком случае, никакого упоминания о ее приданом я в документах не нашла.

Как бы то ни было, но молодая жена честно исполнила свой супружеский долг.

Метрика 1900 года сообщала о рождении Владислава Казицкого, сына Яна и Лиретты Казицких.

То есть в 1900 году родился дед моего убитого соседа.

Я держала в руках копии старых документов и впервые в жизни ощущала то, что называется «связью времен». Берега разных столетий, оказывается, скрепляются мостами человеческих жизней. Я не помню, в каком году родился мой дед. Но он был ненамного моложе деда моего убитого соседа. А их отцы застали времена, когда женщины носили длинные платья со множеством пышных накрахмаленных юбок, вздыхали по идиллическим временам патриархального рабства, отмененного указом 1861 года, дрались на дуэлях, выписывали «Котидьен де Пари…»

Кстати, оплаченный счет за годовую подписку этого журнала я нашла среди деловых бумаг Яна Казицкого.

Скажу честно, мне было немного страшно. Словно высветилась в волшебном шаре ясная и отчетливая картинка из прошлой жизни, которую сейчас вспоминают с такой ностальгией. Я только теперь отчетливо поняла, что такое двести лет. Это всего-навсего срок жизни трех поколений: деда, отца и внука.

Запахло воздухом прошедшего времени. Запахом выветрившихся духов.

Впрочем, события после 1917 года покатились более привычным и разрушительным снежным комом.

Революция. Бесконечная смена власти на Украине. Полная неопределенность будущего. Абсолютное обесценивание денег. Лозунги. Манифесты и воззвания всевозможных спасителей Отечества. В том числе однодневных.

Мародерство.

Не знаю, как Ян Казицкий устроил свои дела в новом двадцатом столетии. Предчувствовал ли он крушение своего привычного мира или уже утратил прежнюю звериную интуицию и события начала века застали его врасплох? Передал ли он дела в руки сына или держал их под собственным присмотром?

Не знаю. Никаких документов, проливающих свет на эти вопросы, мне найти не удалось.

Зато я нашла письмо Лиретты Казицкой, написанное ею в 191–9 году из Киева в Варшаву. В этом городе жила сестра Лиретты, вышедшая замуж за артиста варшавского оперного театра.

«Милая Эва! Я не знаю, что будет со мной дальше, не знаю, как и зачем мне жить. Вчера эти распоясавшиеся воры убили моего мужа. Если до вас докатились слухи о том, что происходит в Киеве, то вы должны знать, что не осталось ни одного приличного дома, который не был бы ограблен. Или, как они это называют, подвергнут конфискации. Вчера ночью они пришли к нам. Ян взял ружье и крикнул, что выстрелит в любого бандита, который переступит порог нашего дома. Они взломали дверь и пристрелили Яна. Пристрелили так просто, словно он был бродячим взбесившимся псом, убить которого — благо. Меня спрятала наша кухарка.

Не знаю, что будет со мной, но умоляю тебя: не отпускай Владислава домой! Боже мой, я пишу и не представляю, как переправить тебе это письмо! Почта не работает, вокруг хаос, анархия и беззаконие. Не знаю, за какие грехи господь наказал отцов, но умоляю его быть милосердным к детям. Храни вас Пречистая дева!»

Выходит, во время смуты и гражданской войны, сын Яна Казицкого был в Польше. Как он туда попал и когда вернулся назад в Россию, я не знаю. На этом история семьи Казицких, собранная в документах, обрывалась.

Но самое интересное я оставила напоследок.

Как я уже говорила, сохранилась обширная деловая переписка Яна Казицкого с посредниками, торгующими драгоценностями. И среди этих писем меня заинтриговало послание одного итальянского ювелира, отправленное Казицкому в 1899 году.