Тень кота - вампира

«Моя дорогая Мина!
Я живу в замке Царапкулы уже неделю. Я знаю, что обещал тебе приехать в Китсби как можно скорее, но, боюсь не смогу вернуться ещё в течение двух недель. Я не знаю точно время своего отъезда, поскольку граф пока ещё не сказал мне этого. Всё, что знаю сейчас, это то, что у нас с ним ещё есть незаконченные дела, дней на двадцать. Он чудеснейший собеседник и гостеприимный хозяин. Уверен, когда вы встретитесь, ты тоже оценишь его обаяние…
Верь мне, я очень по тебе скучаю, и надеюсь, что смогу задремать рядом с тобой уже через месяц.
Всегда твой, нежный и пушистый,

Джонатан»

А в тихом Китсби Мина едва ли могла заснуть, отчасти от одиночества из-за отсутствия Джонатана, но также и из-за непоколебимого, если хотите, ощущения неловкости. Казалось, Джонатан тоскливо взывает к ней откуда-то издалека, но каждую ночь его голос становится слабее, бедняжка боялась, что может и вовсе потерять его…

Когда пришло письмо из Румынии, оно скорее испугало, чем успокоило Мину. Она вслух прочла его своей кузине Люси, недобрые предчувствия только окрепли, и сердце верной кошки дрогнуло. Но наивная Люси не заметила ничего, она была весела и беззаботна, как всегда.

- Моя милая кузина, твой Джонатан просто занят. Я не вижу причины для волнения! Лучше скажи: ты уже выбрала подвенечное платье? Страусовые перья вновь входят в моду, как и строгие корсеты. Главное, побольше рюшей, дорогуша, и пышный шлейф, который понесут два очаровательных котёнка… Ах, это будет чудо!

- Как я могу думать о подвенечных платьях?! - вскричала Мина. - Ты не понимаешь моей трагедии, Люси! Я знала Джонатана ещё слепым котёнком. Сам тон этого письма… о, это не Джонатан… Настолько холодный, отстранённый, чужой… Я узнаю печать его лапы, но всё равно… здесь какая-то страшная тайна…

- Какие смешные глупости, кузина! - Люси упоённо покружилась по террасе, нежно лизнула лапы Мины и продолжила: - Ах, но ведь это у вас истинная любовь, не так ли? Он уезжает на целый месяц, и вот ты больна, у тебя начинаются безумные фантазии, ты грезишь любимым котиком… Я так завидую тебе, моя Мина, - ты уже познала любовь и страсть! Да, да, я тоже получила три брачных предложения за одну эту неделю, но я не уверена, интересно ли мне хоть одно из них… Ах, я просто не знаю, что с ними всеми делать! Какая сложная дилемма, я буквально нахожусь в недоумении, кому отдать лапку и сердце…

- Моя любимая Люси, ты все ещё очаровательный глупый котенок, - устало покачала головой Мина. - Я знаю Джонатана лучше, чем кто-либо. Он в большой опасности. И я ничего, ничего не могу с этим поделать!

Её длинные ресницы дрогнули, и она разрыдалась…

«Мина, моя дорогая и далёкая Мина…» - шептал влюблённый адвокат, укладываясь в постель. Но в ту ночь он не смог сладко помечтать о ней под одеялом, так как за стеной по замку кто-то бродил, слышался злорадный смех, истеричные стоны, а дверь с внешней стороны царапали чьи-то ужасные когти… Кое-как подремав, наутро английский котик вдруг обнаружил, что его дверь заперта снаружи. Он пленник?!

Только перед самой полуночью граф Царапкула навестил гостя, принеся хлеб и молоко, но не дав никаких объяснений.

Так прошло несколько суток… Днём Джонатан отсыпался взаперти, а вечером ужинал с графом в библиотеке. На вопрос, почему ему нельзя гулять в одиночку, хозяин замка ответил с холодной улыбкой на губах: «Не фсех тех, кто бродит по здешним коридорам ночью, приятно фстретить при бледном лунном сфете!» Деликатный адвокат убеждал себя, что таковы, видимо, местные законы гостеприимства, но в его голову всё чаще стали забредать серьёзные мысли о побеге…

- Зачем я вам здесь? Когда же мне будет можно отвезти подписанные бумаги в Англию, в компанию «Кискодёрр и Пушистингс»? Меня же уволят. .. - приставал котик к графу, но тот не давал чёткого ответа и вёл себя так, как будто затянувшееся пребывание английского гостя в замке было собственным желанием самого англичанина. Наконец Джонатан понял, что он узник, и отчаянно испугался. В ту ночь он писал в своём дневнике: «Вздрагивая, смотрю я на свою собственную тень, она полна угрозы, меня пугает мой же хвост! Отползает и пугает…»