Тень креста

Там и встретил священника Олав Трюггвасон, новый король Норвегии, проникся доверием и восхищением судьбой непокорного франка, сделавшего веру в Распятого Бога, смыслом своей жизни. Олав пригласил Николаса в Норвегию и сделал епископом всех земель, подвластных его короне, а начал крещение своей язычески непокорной страны с постройки церкви в новой столице — Нидаросе. Памятуя же бурное епископское прошлое франка, Трюггвасон всегда и везде называл его Николасом Ронским. Вот таким человеком был идущий сейчас впереди священник, чья рука привычно сжимала тело крупного, не украшенного ничем, серебряного креста, свисающего на толстой цепи того же металла с шеи епископа-воина.

В шаге за Николасом следовал другой священнослужитель, поддерживаемый под руку молодым послушником. Белоголовый и небольшого роста. Нет, он не был немощен настолько, чтобы нуждаться в сторонней помощи или поддержке. И если приглядеться, то можно было бы уловить, что всё естество этого священнослужителя обращено в слух, а времени на ходьбу он тратит меньше, чем на поглощение, распознавание, а потом на запоминание звуков и запахов, окружающих его. Сухая, аскетичная фигура ведомого поражала пропорциональностью — в ней не было ничего лишнего. Лицо казалось открытым и понятным всем, оно отражало отсутствие тайных помыслов, внутреннего напряжения или борьбы. Ни страха, ни страдания, ни обиды не было на нём. Правду же открывал неподвижный взгляд карих глаз священника, как будто он смотрел только в себя или в никуда.

Этот человек был слеп… Но не от рождения. Недуг посетил страдальца не так давно, и теперь он приучался жить слухом и ощущениями, а не зрением. Его звали Альбан из Ирландии. Ирландец был намного моложе Николаса, но возраст не оставил на нём следа. Альбан родился в рыбацкой деревушке на берегу большой реки. Семья его, занимающаяся рыболовством и крестьянским трудом, не отличалась богатством или зажиточностью. В десять лет отец отдал мальчика в монастырь для услужения монахам. Прошли долгие годы, и Альбан стал аббатом того монастыря. После осады монастыря викингами, напавшими на обитель, попал в плен. Непокорного христианского священника нещадно избили, а потом бросили умирать. Ирландец выжил, но полностью ослеп. И к моменту появления в Норвегии оказался совершенно незрячим.

Будущий норвежский король Олав Трюггвасон встретил аббата во время ирландского похода, слепого, исхудавшего, со следами побоев, но полного оптимизма и жизнелюбия. Тогда Олав спросил аббата, почему тот так держится креста и своего Распятого Бога, почему не принял веру в истинных и светлых скандинавских богов. На что Альбан ответил: — Христос безграничен во влиянии своём, и он царит повсеместно, даже лёгкий шёпот верующего касается ушей его. Господь милосерден к грешникам и страждущим. А услышит ли Один, пусть даже очень громкий глас твой, великий вождь норманнов, здесь, на моей земле? Тогда же он предсказал Трюггвасону: "Ты будешь знаменитым конунгом и совершишь славные дела. Ты обратишь многих людей в христианскую веру и тем поможешь и себе, и многим другим. И чтобы ты не сомневался в этом моём предсказании, я дам тебе такой знак: у тебя на кораблях будет предательство и бунт. На берегу произойдет битва, и ты потеряешь множество своих людей, а сам будешь ранен. Рану твою посчитают смертельной, и тебя отнесут на щите на корабль. Но через семь дней ты исцелишься от этой раны и вскоре примешь крещение".

Так оно и случилось. После благополучного завершения предсказания Олав поверил аббату, а тот крестил норманна и обратил в христианскую веру. С тех пор Трюггвасон всегда открыто носил крест поверх одеяния, а ирландец сопровождал его в странствиях. Став наконец норвежским королём, Олав пригласил Альбана в первый возведённый им храм, что располагался в Нидаросе, теперешней столице Норвегии, а так же сделал своим духовником. С собой в страну фьордов Альбан Ирландец привёз ларец с частицей мощей Святого Котрига, считавшейся чудотворной, исцеляющей разные хвори.

Духовная воля епископа Николаса явно отражалась на его лице, и ею же дышала вся его статная фигура, вызывая всеобщее уважение, воля же и вера ирландца шла из глубины души, являясь миру через его слова и поступки. Там, где, проповедническое терпение епископа иссякало, и он переходил к проклятиям на головы язычников, Альбан стойко и, не теряя самообладания, доводил дело до конца. Ирландец добрым и проникновенным словом вразумлял население края, склонял его в лоно христианской церкви. И немногочисленные прихожане прозвали бывшего аббата "Альбан тихий Нидаросский колокол". Говорил Ирландец всегда негромко, а в вере убеждал терпеливо и настойчиво. Тихие же слова его в иных случаях звучали, словно громкий колокольный набат, разносясь по всей нидаросской округе.