Тень летучей мыши

Сергей вышел на летное поле через служебный выход. Ему повезло в том плане, что он работал на аэродроме двойного базирования. Неразбериха была вызвана тем, что аэропортовское одеяло на себя тянули сразу несколько спецслужб и никто не признавал верховенства одной над другой. В столичном аэропорту ему не дали бы подняться на «вышку».

Едва он ступил на бетонку, ему тут же представилась возможность смешаться с людьми в военной и гражданской одежде...

* * *

...Головной «Ауди» обогнал машину Ясона и пристроился впереди, сбрасывая скорость. Ясону пришлось убрать ногу с педали газа. Обойти «Ауди» ему не дала вторая машина с левого борта.

Марковцев ждал очевидных действий от противника, когда тот заставит машину остановиться. Он и Ясон не могли уйти, обгоняя головную машину справа, по обочине, потому что обочина на этой горной дороге – это пропасть. Головная машина стала набирать обороты. Вторая шла на прежней скорости, пока не получила возможность пристроиться беглецу в хвост. Сам по себе факт обнадеживающий, за ним просматривался диалог. Если бы Марка и Ясона хотели убить, то сделали бы это легко, расстреляв их через опущенные стекла. И они нашли бы смерть если не от пули, то на острых камнях ущелья.

Из одного аэропорта до другого они доехали за максимально короткий срок. Головной «Ауди» уткнулся мощным бампером прямо в створку ворот, ведущих на летное поле столичного аэропорта. Не успел Марковцев прикурить, как ворота открылись и машины покатили по бетонке.

«Ауди» остановился около ангара, рядом с которым красовался белоснежный самолет бизнес-класса...

И только теперь Марковцев увидел своих сопровождающих и поначалу принял их за китайцев. Он высказал свои мысли вслух, успокаивая Ясона:

– Если бы нас хотели убить, убили бы давно.

Один из них открыл дверцу «Ауди» и, сопровождая свои слова жестами, велел Марковцеву выйти наружу.

– Только ты, – добавил он, указав пальцем на Сергея.

– Мы куда-то летим? – спросил Марковцев, демонстративно глядя на самолет. – Куда, если не секрет?

– В Каракалпакстан.

– Язык сломаешь...

Глава 8

Каракалпакия

Машины неслись в сторону Миздакхана, укрепленной крепости двадцатиметровой высоты. Рядом – некрополь, раскинувшийся на территории шестьдесят гектаров, и развалины золотоордынского города. Сергей Марковцев предположил, что путь лежит в войсковую часть, из которой отправился в последний путь Валерка Кознов.

Перед глазами возник капитан с похмельным духом. В его красных, непросыхающих глазах застыла жуткая смесь лютой ненависти и смертельной тоски. Он не проходил здесь службу, он боролся за выживание. Он олицетворял собой колониста и оборотня одновременно: выл на луну и был готов порвать любого, кто встанет у него на пути.

Капитан:

«Нам предложили забрать его... Это лучше, если бы он остался в местном морге. Но все... как это?.. Все процедуры с ним они закрыли».

Его трудно было слушать. Он не умел связно говорить. Но был ли он уверен, что окружающие его понимают с полуслова?

Он откинул с трупа простыню, и Сергей увидел то, что некогда было человеком... В первую очередь он обратил внимание на нос Кознова. Он был такой формы, как если бы на него давили, дожидаясь окоченения. Он разглядел шрам в виде крестика. Эту отметину ему оставили в московской комендатуре. «Я сидел в камере, которую когда-то обживал сам Гоголь». Врал, конечно, Валера.

«На лице – следы от побоев». Капитан сыпал специальными терминами, которых нахватался во время приема-передачи трупа, и слушать его стало совсем невыносимо. На руках защищающиеся следы елочкой. Сергей помнил, ему в голову пришло сравнение: как будто по Валерке луноход проехал. Жуткие следы трепанации, выбритые участки на голове, смертельная рана. Монстр Франкенштейна.

Капитан распланировал все заранее. После того как они осмотрели место преступления, пообщались с автором неповторимой «забегаловки»: «Официально признан умершим», судмедэксперт взял на себя функции судьи...

Марковцев всюду ходил за капитаном, который стал связующей нитью между ним и Козновым. Не холодным, что уже лежал в гробу, а бездыханным, только что отдавшим Богу душу. Для Сергея этот момент был важен, хотя его природу он объяснить не мог. Ему нелегко было расставаться с капитаном, фамилию которого он не запомнил. Он залез в кузов «Урала» и осмотрел деревянный ящик, сколоченный местным столяром: доска к доске, сучок к сучку; не вместилище для перевозки гроба, а шифоньер. Ящик прикрепили к ближнему короткому борту грузовика, чтобы не растрясти дорогой. Солдаты положили гроб с телом в ящик, обложили матрасами, и он стал похож на улей, укутанный на зимовку. Глядя на все это, Сергей Марковцев наконец-то согласился с капитаном: везти гроб с покойником на поезде, да еще с пересадками, – дело гиблое. Вдвойне гиблое, если брать в расчет этот край, который Сергей отчего-то называл Туруханским.

На следующий день они – двое водителей и Сергей как сопровождающий – тронулись в путь. Он навсегда запомнил позу, лицо капитана. Он как будто оставался один на острове.