Тень лилии (СИ)

  - Ох, не знаю. Много говорят, но важного не скажут. Живой, наверное. На нежить не похож. Самого-то его не нашли еще. Завтра пойдут.

  - А вдруг он сам сюда ночью заявится? Нам-то как быть?

  - Ночью охрану удвоят. Ничего, даст небо, обойдется.

  Ночью тропа на каменистом склоне, заросшем колючим кустарником и деревьями с искривленными стволами, обманчива, неверна и втройне опасна. На изгибах ее цепляются за одежду ветки, из-под ног с сухим шорохом осыпается мелкий щебень - и поди знай, где среди ветвей затаились отравленные шипы, куда приведет обрыв, если нога соскользнет с гладкого камня под щебнем, не скупясь политого маслом...

  Тенью движется по тропе человек, переливается из тени в тень, минуя пятна лунного света, огибая ловушки, не сдвигая осторожной стопой ни единого камушка. Тихий шелест шелковых рукавов сливается с тихим шелестом листьев.

  За ним следует другой, в точности повторяя движения первого.

  И вот последний поворот тропы, а за ним впереди забрезжил еле заметный свет - его и не углядеть чужому глазу, не зная, что совсем рядом приютилась у скалы крохотная бамбуковая хижина, а внутри нее стоит жаровня, полная тлеющих углей.

  Двое беззвучно останавливаются на пороге хижины. Тени в просвете ветвей колеблются, раздваиваются и сливаются вновь. И тот, кто наблюдает из тьмы, видит острым ночным взором первую тень... вторую... и третью, возникшую изнутри, точно отражение второй.

  Того, кто скрывался в лесу, поймали на третий день.

  Сначала вернулись поодиночке и группами молодые охотники, перебрасываясь возгласами шумно и не таясь. Потом двое стражников проволокли через ворота обмотанный веревками тюк из конопляной рогожи. Тюк извивался и бился в сильных руках, мыча что-то неразборчивое. Его подтащили к крыльцу дома господина Ито и бросили на землю. Господин Арэта велел развернуть рогожу.

  Женщины наблюдали со стороны. Им было видно, как неловко выпутывался из рогожи и веревок какой-то встрепанный грязный человек, дергаясь всем телом - руки его были связаны за спиной, рот заткнут тряпкой, глаза выпучены. Тут госпожу Шизуку окликнул кто-то из мужчин.

  - Смотрите, его ли вы видели в воде?

  Подойдя поближе, госпожа Шизука всмотрелась в пленника. Безумные глаза его яростно ворочались в орбитах на круглом, как луна, испачканном землей лице. Грязные космы падали на лоб, из-под них по виску, по щеке текла струйка крови. Одет он был во что-то настолько рваное и непотребное, что даже и одеждой назвать было нельзя.

  - Не могу сказать...

  - Он или нет?

  При звуке голоса господина Арэта связанный вновь забился в путах. Госпожа Шизука тоже вздрогнула.

  - Не знаю, господин. Того я видела всего мгновение, а этот... Да это же деревенский дурачок какой-то!

  - Они могут притвориться кем угодно.

  - Кто - они?

  - Эти люди... - Господин Арэта оборвал себя на полуслове и махнул Шизуке рукой, чтоб уходила. Та с облегчением поспешила удалиться.

  Мужчины подхватили пленника и потащили за дом, а женщины занялись привычными делами с удвоенным рвением, старательно не слушая криков. Получалось плохо. Зато за сутки переделали много дел.

  Когда останки выкинули в лес, где их подобрали местные лисицы, напряжение в поместье спало. Даже госпожа Шизука вроде бы успокоилась насчет водяного духа, хотя умываться к заводи больше не ходила, брала воду из колодца. Ей и без того было о чем переживать.

  Всезнающая тетушка Джина как-то обмолвилась при ней, что к госпоже Минами отправили второго гонца.

  - Да что ж такое? - всполошилась Шизука. - Давно пора моему Ичиро вернуться! Не приведи небо, случилось чего...

  - Не пугайтесь вы так, - поспешила утешить ее тетушка Джина. - Наверное, просто поторопить хотят молодую госпожу. Господин Ито, говорят, захотел соединиться с ней, сюда ее вызывает. Скажу еще тихонько, чтоб никто не слышал: говорят, мужская сила его только здесь и проявляется, а стоит ему уехать - и ничего не может...

  Как ни беспокойно было Шизуке, а не удержалась, хихикнула.

  - Это почему так?

  - А никто не знает. И откуда такой слух пошел, тоже неизвестно. Я бы и вовсе не поверила, раньше-то он еще как мог, когда в старом-то отцовском имении жил... Но для чего ж вызывать ему сюда госпожу Минами, как не для этого? Сказывают еще - только опять об этом лишнего не надо - первым-то ребенком девочка оказалась, а нужен сын, как без сына? И вот он ее вызывает, значит.

  - А что ж раньше не звал?

  - Кто их поймет, - отмахнулась тетушка Джина и принялась выкладывать из корзины бамбуковые побеги.

  Второй гонец возвратился в поместье через четыре дня, едва не загнав лошадь. Не дав отдышаться, его проводили в господский дом. На выходе его подкараулила госпожа Шизука.

  - Нет, не знаю ничего про Ичиро, - объяснял ей гонец усталым голосом. - Мне было сказано ничуть не задерживаться, передать весть, получить ответ и сразу назад. Я так и сделал. Простите, госпожа, ничего не могу сказать.

  И на том все. Хорошо еще, что предаваться страхам особенно было некогда: всех женщин послали готовить покои к приезду госпожи.