Тень лосуна

- Как говорят жрецы при храмах, те, кто злобится без причины, обманывает и предает доверившихся им, а также посвящает жизнь свою жажде наживы и проливает кровь невинных, те, рано или поздно, становятся сосудами Темносов. Темная сущность поселяется в них, усугубляя те мерзкие качества, которые человек проявил однажды, и подталкивает на новые и новые преступления. А затем утаскивает к Офрусу. Дальше вы знаете.

- И что, спастись от них никак нельзя? – с некоторым испугом спросил Абнер.

- Можно. Но только если человек не зашел слишком далеко в своих преступлениях, если на его совести нет крови невинных жертв, предательств и клятвопреступлений. В противном случае, спасения ему нет, и ждет его дорога в мир Офруса, - ответил Вэйланд, становясь все мрачнее и жестче.

- Выходит так, что Темносы – это как бы войско Офруса? – уточнил Абнер.

- Так и есть, - подтвердил Вэйланд. – И чем больше на земле злых людей с преступными помыслами и деяниями, тем больше Темносов, а, значит, тем сильнее Офрус Губитель…

- А если человек не совершает преступлений, с ним что происходит? – спросил вдруг молчавший до сих пор Эррол.

- Тех, чья жизнь была наполнена добром и справедливостью, после смерти забирают к себе богини-прародительницы. Они уносят их в чудесные сады, которые находятся высоко-высоко, так высоко, что и не добраться до них ни одному живому! – все больше воодушевляясь тем, как внимательно и заинтересованно слушают его провожатые, рассуждал Вэйланд.

- Что, дошло до тебя, наконец? – проговорил Абнер, обращаясь к Эрролу, - ты же душу свою сам к Офрусу гонишь! Вот не удивлюсь, если прямо сейчас вокруг тебя Темнос кружит и вот-вот поселится в тебе. Эх ты…

- Моя душа принадлежит только мне, и никуда я ее не гоню, и нет тут никаких Темносов. Сказки это все! Не верю я в эти россказни жрецов: они это говорят, чтобы в узде нас держать. Офрус, Темносы, ага… Я слышал о том, что как только человек умирает, так душа его вырывается из тела и находит себе новое пристанище. Может в другого человека переселиться, а может в мильта. Или - воруса, – серьезно говорил Эррол, однако лицо его было настолько распухшим и являло собой настолько комичное зрелище, что принимать на веру то, что он говорил, было сложно.

- Да-да, - немедленно отреагировал с нескрываемым сарказмом его напарник, - а может - в червяка. Или в камень. Ай, да что с тобой, олухом, говорить. Только время терять попусту!

Вэйланд не без удовольствия следил за их беззлобной перепалкой.

- Если я олух и ничего не смыслю, чего ж ты так сердишься? – улыбаясь, спросил Эррол. – Старики в нашей деревне говорят, что оскорбления и ругательства – это доводы как раз тех, кто не прав.

- Можешь говорить, что хочешь, - отозвался Абнер. – Не стану больше ничего обсуждать. Вырастешь – поймешь сам.

- Вот как? – расхохотался Эррол. - Да ты всего-то на два года меня старше! И не возражай: это я знаю так же точно, как и то, что мы родились и выросли в одной деревне!

Абнер, вопреки ожиданиям, никак не отозвался, и путники надолго замолчали. Каждый думал о своем.

Глава 11. Страшная находка

Углубился в себя и Вэйланд. Слышен был только мерный и дробный стук копыт по тракту, все дальше и дальше уводившему его от города, где он родился и вырос, где был счастлив, пусть и недолго, с любящими и заботливыми родителями, где обрел единственного друга… От города, который принес ему также и страшное несчастье, - лишив его всего в одночасье, а затем и прогнав навсегда.

Дружное молчание, продолжавшееся примерно до полудня, прервал Эррол:

- Что, каково оно? – непонятно спросил он, взглянув на Вэйланда.

- Отлично! – бездумно ответил изгнанник, абсолютно не понимая, к чему этот вопрос.

- Эх, а я бы не смог вот так спокойно ехать, легенды рассказывать, и даже не пытаться сбежать.

- Ах, вот ты о чем! Понятно, – отреагировал Вэйланд. - А куда мне здесь бежать? И, главное, зачем? Семья давно уничтожена, я – изгой, а с недавних пор еще и злобный убийца. С такой дурной репутацией не найдешь приюта даже в крестьянской лачуге.

- Нет у тебя дурной репутации, Вэйланд, - немного помолчав, сказал Абнер. - Даже самые темные крестьяне понимают, что ты не виноват в грехах своего отца, а за убийство этого мерзавца – сынка банкира, тебе только спасибо скажут: все знают, что он грабил и насиловал в компании со своими приятелями, но благодаря его папаше-банкиру, им все с рук сходило. – Стражник опять ненадолго умолк и продолжил, глядя в глаза Вэйланду:

- Здесь другое. Все боятся, что если отнесутся к тебе с добром и вниманием, то власти подвергнут их семьи гонениям. Думаю, тебе не надо объяснять, что это значит.

Сказать, что изгнанник был удивлен этой неожиданной откровенностью стражника - ничего не сказать.

Вэйланд, пребывавший до сих пор в полной уверенности, что его если не ненавидят, то уж точно презирают все граждане Эндории, задумался над словами Абнера.